Не отрекайся от меня (СИ)

- Я и не стану, - снова усмехнулся он и помахал передо мной какой-то бумагой. - О, жалко, что ты слеп, как крот, и ни черта не видишь. Это свидетельство о нашем браке, дорогой супруг, здесь сказано, что все свои "активы" ты передаешь мне, своему любимому единственному мужу. Но вот беда, нашему счастью было отпущено так мало дней, и сегодня мне предстоит стать безутешным вдовцом, пролить реки горючих слез, зато через неделю я вступлю в законные права наследства! Ну как мой план, хорош, омежка?

- Супруг? - опешил я. - Ты монстр, не человек, если решился обмануть слепого, - в сознание прорвался жуткий страх. Как больно, как обидно умереть от рук мерзавца, забывшего, что есть на свете человеческие чувства. Я дернулся в попытке открыть окно и позвать на помощь. Рука нащупала задвижку и даже повернула, в лицо ударил свежий ветерок. - Кто-нибудь есть? Прошу вас, помогите...

- Юхт, двинь ему, чтобы затих. Хотя его мышиный писк навряд ли привлечет чье-то внимание, но береженого Бог бережет. Ты знаешь как, - чтоб не было следов.

Через секунду черное небытие спасительным шатром накрыло мозг, и больше я не видел и не слышал ничего, погрузившись в бездонный омут пустоты, откуда не было возврата...

Глава 16

Виктор Роу

Проклятье, сразу же за переездом дорога разделилась, как угадать, куда поехали эти мерзавцы? Обе, согласно указателям, ведут на берег океана, мыс Квелин и маяк там рядом. На улице было нежарко, но я весь взмок, безумная тревога ни на миг не отпускала. О, небеса и Боги, все какие есть на этом свете, хоть я ни разу не молил вас о помощи, не откажите в искренней и важной, к тому же первой в жизни настоящей просьбе, спасите Кэйси, не позвольте пострадать до моего приезда! А я в ответ... я изменюсь, отныне и навеки, не буду драться, воровать и ненавидеть, я буду помогать слепым, они не видят моих шрамов и шарахаться не будут. Я никогда не стану обижать омег, я попрошу прощения у тех, с кем обошелся плохо, я... ну не знаю, все что вы потребуете от меня, я выполню, но только помогите!

Дорога здесь петляла, словно серпантин. А если я ошибся, и они свернули на другую? Я редко здесь бывал и плохо помнил, есть ли путь вдоль побережья. А что там у меня с бензином? Давно ли я заправлялся, вдруг не хватит? Совсем забыл проверить в торопячке...

Я вылетел на берег и похолодел, - там было пусто! Значит, они поехали направо. Как гнал назад, не помню, сердце разрывалось от тоски, думал, сойду с ума или взорвусь, так было тошно. О том, что будет с Кэйси, если не успею, заставлял себя не думать, и выжимал что мог из своего довольно старого уже мотоцикла, молясь все тем же неизвестным силам, чтоб выдержал мотор и шины.

Довольно резкий поворот, кусты закончились, во всей красе открылся океан. Мой беспокойный взгляд мгновенно выхватил всю панораму: синяя машина с открытой задней дверцей, возле нее палатка и уставленный едой низенький столик, за ним сидит знакомый мне потрепанный омега, а Нао (или кто он там на самом деле?) тащит моего Кэйси к обрывистому берегу...

Оба подонка моментально обернулись в мою сторону и так застыли, тараща на меня испуганные изумленные глаза. Наверно это называется "немая сцена", ибо никто из них не произнес ни звука, но мне было не до разглядывания мерзких рож, я видел только Кэйси. Нао держал его небрежно, словно бы брезгливо, а он висел в его руках безжизненной тряпичной куклой. Лицо откинуто назад, глаза закрыты, руки повисли...

На миг я позабыл, зачем сюда приехал, так сильно сжалось все внутри от безнадежного отчаяния. Все кончено, я опоздал, Кэйси уже нет на земле, его убили! Но почему, зачем, чем насолил этим зверям обычный слепой омега? Я взвыл и застонал, не в силах вынести смертельной муки, утратив над собой контроль. Осталось только дикое желание отомстить, разбить в кровь морду этого ублюдка, изрешетить, расплющить, растащить на клочья и втоптать в песок!

Я бросил мотоцикл, не позаботившись о том, куда он упадет, и в два прыжка преодолел разделявшее нас расстояние. Наверно, я был страшен в тот момент, урод, да с перекошенной от ненависти рожей. Он взвизгнул и попятился, не отрывая от меня широко открытых глаз, потом не слишком бережно опустил свою ношу на землю и выставил вперед обе руки.

- Не под-дходи! Т-ты кто т-такой? Чег-го тебе тут надо? - пронзительно заорал он. Его сообщник выскочил из-за стола и тоже пятился, роняя изо рта куски не пережеванной еды. В его лице застыл какой-то первобытный ужас, но он по-прежнему не говорил ни слова.

Наверняка в моих глазах плескалась бешеная буря гнева, я видел отражение своей безумной ярости в их побелевших лицах. Бежать они даже не попытались, стояли, словно кролики перед удавом, и я рухнул перед Кэйси на колени, и потянулся к милому лицу, боясь дотронуться и ощутить печать непоправимого конца. Он был таким же неподвижным, щеки бледны, и поза неестественна, - как Нао положил его, так и лежал, неловко подвернув под себя ногу. О, звери, нелюди, как вы посмели покуситься на слепого?! Что он вам сделал, чудища в обличии людей?!