Не отрекайся от меня (СИ)

Наверное, он и в самом деле потерял тогда рассудок. Узнав о гибели ребенка, Эрбиль не смог и часа выдержать в больнице, хоть врач настаивал на дне постельного режима. Вернувшись в разоренную квартиру, омега равнодушно обошел завалы, принял душ и хорошо оделся. Поехал в клуб, хоть мог бы пропустить тот вечер, сел за привычный столик у окна и заказал бутылку дорогого красного вина. Такое поведение давно уже никого не удивляло, все знали, что появится Кассар и все оплатит, не сейчас, так в следующий раз.

- Я думал, что ты бросил пить, - любимый клиент действительно вскоре появился. - Что-то случилось, Эрби? Ты сделал аборт? Когда это произошло?

- Вчера, - наливая в бокал новую порцию, равнодушно отозвался Эрбиль, - но я не делал аборт. Я упал с лестницы.

- Ты не умеешь врать, но я не стану мучить тебя расспросами, добиваясь правды. Твой Руи знает об этом? Нет? Так я и думал. Он, похоже, вовсе и не знал о твоей беременности. Эрбиль, подумай, может быть, довольно? Просто оставь его, он этого не стоит...

- У нас все хорошо. И у тебя, надеюсь, тоже. Через неделю свадьба.

- Это ничуть не повлияет на наши отношения. Мы с мужем даже вместе жить не будем. И, кстати, предложение мое осталось в силе. Одно лишь твое слово и никакой свадьбы не будет, Эрбиль.

- Надеюсь, вы поладите и создадите настоящую семью. Если не возражаешь, я уйду сегодня раньше. До встречи, Касс, и отвозить меня не надо.

Дома наедине с собой Эрбиль впервые за последние месяцы дал волю своему отчаянию, вылив в слезах всю боль и все тревоги, переполнявшие тоскующее сердце. И Руи, и ребенок, и Кассар, - вся череда запутавшейся жизни железным обручем сдавила грудь, соленым горестным ручьем хлынув наружу, но этот вопль услышала лишь ночь, врачующим прохладным покрывалом накрыв его жалкое опустевшее тело, которое так остро нуждалось сейчас в сопереживании и ласке того, кто был в далеком равнодушном мире наркотических иллюзий.

***

Звонок от неизвестного абонента раздался под вечер, и голос был так слаб и так неузнаваем, что Эрбиль поначалу принял его за чью-то шутку.

- Кто вы такой и что вам надо? - с изрядной долей раздражения спросил он странного собеседника. - Если не назоветесь, я бросаю трубку...

- Милый, послушай, это я... - слова скрипели на зубах, словно тупые жернова. - Эрбиль, я умираю. И умру, если не заплачу им долг. Меня избили, дали срок - неделю... Дай денег, умоляю. Я все верну тебе, все до монеты, только выручи меня сейчас... Спаси...

- Руи? - взволнованно вскричал омега. - Но что с тобой случилось? Где ты?

- Не знаю... здесь темно, какие-то трущобы. Они избили и ушли, я не могу подняться... Дай денег, Эрбиль, или я умру. Они убьют меня... - и он назвал такую цифру, от которой сердце Эрбиля упало в пятки. - Мне больше некого просить. Я так люблю тебя...

- Но у меня таких огромных денег нет, - сдавленно прошептал он. - Я не могу тебе помочь.

- Ты ведь откладывал на операцию для брата! - уже сердито выкрикнул Руи. - Ты должен мне помочь, как ты не понимаешь? Дай денег, Эрбиль, умоляю, а иначе... - в трубке запиликали гудки.

Этот истошный вопль не покидал сознания ни на минуту, сводил с ума и мучил так, что впору было лечь и умереть. Проклятье, и когда все стало так серьезно, когда Руи успел так много задолжать? Эрбиль хотя и слышал, что наркотики стоят немалых денег, но никогда не знал даже примерных цен.

Денег, отложенных на операцию для Кэйси все равно не хватит, а взять еще было совершенно негде. Такую сумму не займет никто, а попросить у Кассара он не мог. "Я бизнесмен и поступаю трезво," - эти его слова Эрбиль запомнил навсегда. И почему Кассар должен платить за наркомана, тем более соперника в любви, которого не раз уже просил оставить? Нет, Эрбиль знал, что ни за что на свете не решится попросить его, это уж было как-то слишком.

И вот тогда, в минуты горестных раздумий, в его мозгу и появилась эта мысль, она засела и осталась там, с каждой минутой обретая силу, пока не вылились в осознанное и единственное решение, которое Эрбиль и стал готовить, спокойно и хладнокровно выполняя по пунктам. Он оплатил последние счета, пристроил к другу попугая, оформил нужные бумаги и нотариально заверил свою волю, потом пошел в больницу, где лечился Кэйси и поговорил с его врачом.

- Ты собираешься отдать Кэйси свой глаз? - безмерно удивился врач, ознакомившись с бумагами. - Но это же не пересадка почки, когда ты можешь жить с оставшейся одной! И как такое в голову пришло, скажи на милость!

- Вы невнимательно читали, доктор, - заметил Эрбиль. - Я завещаю брату оба глаза!

- Какая глупость! - в голосе врача уже звучало возмущение. - Не желаю это слушать! Живой родственник не может отдать свои глаза, такие действия противозаконны, и ни одна больница не пойдет на это!