Не отрекаются любя (СИ)

— Вы говорите, не волнуйся, а сами бросаете меня в лесу одну. Мне, между прочим, страшно и не за себя, а за ребёнка.

— Кто сказал, что я тебя бросаю? Вечером я приеду, а утром будем ждать твоего отца. Повода для волнения нет.

— И на том спасибо. А вы не думаете, что сюда может кто-то нагрянуть?

— Не думаю. До пятницы здесь никого не будет. Принесу тебе плед и поеду.

Проводив необычного похитителя, Алёна пыталась собраться с мыслями и успокоиться. «Если здесь нет связи, то мой трекер бесполезен, как и телефон, — рассуждала она вслух, снимая полушубок и разбирая пакет с продуктами. — А главное, меня никто не хватится ни сегодня, ни завтра, если Максимов не посчитает нужным сообщить о звонке брата кому-либо. Попробую подать сигнал бедствия ещё раз, — оставив продукты на столе, она включила трекер и нажала кнопку. На столе лежали нарезной батон и коляска колбасы, чай в пакетиках, пачка сахара, упаковки с печеньем и пряниками, два яблока и две бутылочки питьевого йогурта. Вода в чайнике закипела. — Вспомним летние пикники и представим, что мы на природе, — улыбнулась она, положила руку на живот, но не почувствовала сына. — Серёжка, ты спишь? Сейчас я устрою небольшой перекус. Ты, сынок, не подведи меня. Наши деды воюют за место под солнцем, и наши неудобства их волнует меньше всего. Я тебя в обиду не дам. Мама перекусит и подумает, как нам быть. Мне тоже немного страшно, но выход у нас один. Десять километров пешком по колее не шутка, а через три-четыре часа стемнеет, — говорила она вслух, наливая в кружку кипяток. Через десять минут, убрав продукты в пакет, повесила его на вешалку. — У меня нет оснований не верить в его рассказ, как и подтверждения правдивости. Они мало того что дружили, ещё работали вместе, были братьями. У Максимова может быть своё видение происходящего. Как же мне не хочется во всём этом участвовать». — Алёна оделась, связала ручки сумки и пакета носовым платком, перекинула их через плечо и вышла из домика. Закрыв дверь, увидела на небольшой поленнице дров лыжную палку. «Вот и посох нашёлся», — улыбнулась она и, не оглядываясь, пошла в сторону города.

Получасом раньше Андрей Иванович Романов, получив сигнал тревоги, обзвонил мать и подруг Алёны с одним вопросом: «Куда она собиралась и что может делать в районе подачи сигнала?» Не добившись от них вразумительных ответов, поехал в компанию Максимова.

— Алёна где? — вместо приветствия спросил он. — Она ждала от вас неприятностей и они, по-видимому, уже происходят.

— Алёну похитил мой брат, но он не причинит ей вреда. Ему нужны деньги, он их получит. Она будет дома уже завтра утром.

— А теперь слушай сюда, папаша грёбаный. Трекер передал сигнал с дороги, которая ведёт на выезд из города. Куда она направилась добровольно на шестом месяце беременности? А если ей нужна будет помощь раньше срока? Если он, забрав деньги, прикончит тебя и оставит девочку там одну.

— Думаю, он ей всё объяснил, и у неё не будет повода для волнения. Я не могу обратиться в милицию — это дела семейные. При виде посторонних, он может изменить свои планы, но я возьму с собой человека из службы безопасности. Я знаю, где он её держит, но поехать раньше срока не могу. Это может только всё испортить. Виктор не сумасшедший, а обиженный брат. Хочет, чтобы я понервничал и понял кое-что, поэтому и диктует свои условия. Всё это очень неприятно, и я готов поехать прямо сейчас, но могу сделать только хуже. Буду ждать десяти утра.