Не отступать и не сдаваться. Том 3 (СИ)

Вот так и я знал, так и знал, что эти твари из спорткомитета обязательно подложат мне какую-нибудь подлянку.

Без этого никак не обойтись. Их хлебом не корми, дай только участвовать в подковерных играх и поставить кому-нибудь подножку. Не удивлюсь, если узнаю, что там приложил руку этот скотина Козловский. Он в лицо улыбается и сладко поет, а сам всегда готов всадить нож в спину.

Но нужно было узнать, что стряслось, поэтому я спросил:

— А с чего это они так решили?

Директор снова мрачно втянул в себя воздух.

— Официальная причина — это отсутствие участия в зональных соревнованиях. Это что касается тебя. Есть еще кто-то, кого не пропустили, там вроде связано с тем, что они тоже не прошли какие-то отборочные турниры. Зональные, отборочные, твою мать! Нашли к чему придраться, сучьи головы!

Юрий Борисович сжал кулаки и потряс ими в воздухе. Мужик он был кряжистый и могучий. Теперь я видел, что он и вправду в свое время гремел по всему Союзу в тяжелом весе. Легко представить, как он раскидывал противников.

Однако с этими противниками так просто не справиться. Кто их перепоет во время совещаний за полированными столами? Это тебе не на ринге размахивать кулаками, здесь нужно работать головой и уметь забалтывать собеседников.

Поэтому теперь надо действовать, причем побыстрее, если я хочу попасть на чемпионат.

— Что же теперь делать будем? — спросил я. — Давайте поднимем шум.

Юрий Борисович тревожно взглянул на меня. Ссориться с комитетом ему было не с руки. Хотя на кону стояла репутация секции, если бы удалось запустить меня на чемпионат, он мог бы уже гордиться таким достижением.

Ведь ученики «Орленка» участвуют в престижном международном соревновании. Не говоря уже о прочих плюшках и бонусах, включая увеличение финансирования его секции. Может быть, удалось бы переехать в другое, более просторное помещение и оснастить его современным оборудованием. Эх, хорошие мечты, которые на глазах развеялись, как дым.

И все-таки ради этого Лебедь не хотел бороться с гос учреждением. Понимал, что в эту эпоху это бесполезно. Да и я, подумав, тоже решил, что поднимать шум невыгодно.

Это тебе не двадцать первый век, когда можно выложить фото и видео в социальные сети и мгновенно вызвать общественный резонанс. Это разгар тоталитарного времени, когда государственный механизм может стереть меня в порошок и даже не заметить этого.

Тут спорь не спорь, бесполезно рыпаться. Надо действовать по-другому.

— Ты Рубцов, погоди, не руби с плеча, — с беспокойством сказал Юрий Борисович. — Всякое еще может случиться. Это еще не окончательное решение, а рекомендация. Я схожу к знакомым в министерство, переговорю, что можно сделать. Ты давай это, не горячись. Понял?

Ну еще бы, не понять. Криком здесь ничего не добьешься, только голос сорвешь. Может, попробовать решить проблему через Касдаманова? Старик тоже заинтересован, чтобы я поехал на турнир, ишь, как меня готовит, будто каждый день последний в жизни. Поэтому, в первую очередь надо поговорить с ним.

— Ладно, Юрий Борисович, — кивнул я. — Подожду, конечно же. Может, все и устаканится. Только вы сказали, что это официальная причина. А настоящая какая? Уж не набедокурил ли я где-то? Или заявление какое-нибудь поступило?

Директор покачал головой. Опустился на стул, снова тяжело вздохнул.

— Тут такое дело, Рубцов. Запутанное, как морской узел. Последние годы у нас ведь какая установка была? Развивать игровой бокс. Это случилось как раз после двух последних чемпионатов Европы, в Риме и Бухаресте, мы там тоже особо ничем не отличились. Тогда у нас развели демагогию, типа надо оздоровить бокс, оградить спортсменов от сильных ударов, ввести этот дурацкий игровой стиль, держаться на расстоянии, в ближний бой не ввязываться. Смысл поединка вообще исчез, как таковой. Молодёжку отстранили от участия в серьезных турнирах, а как они еще приобретут опыт?

Он помолчал, задумался, шепча про себя нехорошие слова в адрес законодателей моды в мире бокса, потом продолжил:

— А теперь в другую сторону бросились. Сразу развернули стратегию на сто восемьдесят градусов. На ходу, без предупреждения. Все наоборот теперь. Игровой стиль, такой, как у тебя, ныне считается проявлением буржуазной и капиталистической формы бокса, неприемлемой для советского боксера. Серьезным недостатком считается отсутствие сильного удара. Вот над чем тебе надо работать, Рубцов. Не знаю, правда, как быстро ты сможешь перестроиться, но ты уж постарайся, Витя, постарайся.

Вот зараза Касдаманов, вот ведь зараза! Откуда он знал об этих тенденциях в изменении стиля боксеров? Наитие или точные сведения, полученные оттуда, из высших сфер?

— Юрий Борисович, дорогой, — сказал я с улыбкой. — Вы не поверите. Если дело только в стиле, то я вам скажу, что уже весь этот месяц как раз отрабатываю у себя мощный удар. Меняю стиль.

Директор тоже расплылся в улыбке.