Не отвергай босса, опасно! (СИ)

— Если в течение суток на мой счёт не поступит миллион — для начала, то жди неприятностей. И не льсти себе — ты всего лишь временная подстилка хозяина этого дома, на таких, как ты, не женятся, ими пользуются и выкидывают. И, кстати, дочь у тебя довольно заурядной внешности — ты и тут сплоховала, — с презрением произнесла она.

— Моя внучка — красавица, моя сноха — не подстилка, а хозяйка этого дома, — услышала я полный ярости голос свекрови. — Я передам ваши слова своему сыну, но заранее советую исчезнуть — поверьте, последствия за нанесённое оскорбление вас ждут серьёзные, — пока мама Марата говорила, в холл зашли охранники, — вышвырните эту падаль на улицу и больше никогда не впускайте.

Моя мать попыталась возмутиться, но здоровые парни выволокли её из дома, не позволив и рта открыть.

— Дочка, ты как? — взволнованно спросила свекровь.

— Как обычно после общения с ней, — устало ответила — чувствовала себя опустошённой.

— Юль, иди, отдохни, а я тебе чаю с мятой заварю.

— Хорошо, — согласилась я и направилась в кабинет, чтобы положить кейсы в сейф.

Но когда подошла к столу — обомлела: один из них был открыт, и украшений в нём не было. Раздался звонок телефона, я взяла его со стола и увидела, что звонит эта воровка.

— Я взяла аванс, — начала она с ходу срывающимся от злости голосом, — чтобы завтра перевела мне миллион, иначе я ославлю тебя и твоих новых родственничков. Поверь, у меня достаточно компромата на твоего спонсора!

Озвучив угрозу, она отключилась, а я стояла в шоковом состоянии. Это блеф или реальная угроза?

— Юль, что стряслось? — коснувшись моего плеча, поинтересовалась мама Марата, я не выдержала и разрыдалась. — Тихо, девочка моя, успокойся и расскажи мне, что стряслось?

Пришлось рассказать о краже, и пересказать разговор с матерью.

— Мне так стыдно… Марат мне подарил их, а я проворонила… Как я ему в глаза посмотрю? Почему эта женщина — моя мать?! Чем я провинилась перед богом?

— Не плачь, милая, я всё решу. Полно убиваться из-за этой кукушки, бывают такие женщины, у которых нет материнского чувства. Твоя мать — одна из них, — её мягкий голос был бальзамом для моего израненного сердца, постепенно я успокоилась. Свекровь встала, взяла мой телефон и набрала чей-то номер. — Глеб, ты мне нужен, срочно. — Он что-то у неё спросил. — Да случилось — мою дочь обидели… — Глеб ей ответил, и она отключила вызов. — Сейчас наш Глебушка приедет и всё решит. К полуночи твои краденые драгоценности будут дома. Так что иди и отдыхай, и не забивай голову, а мне нужно ещё одну вещь сделать.

— Какую? — шмыгнув носом, поинтересовалась я.

— Скажем так — обезопасить своих детей от козней этой дамы.

Глава 38

Не знаю, что затеяла моя свекровь, но по её взгляду поняла — маме будет несладко. Жалко ли мне её? Ни капельки, потому что она никогда не была моей матерью в прямом смысле этого слова. Да и за то, что она хотела меня заставить сделать аборт, никогда не прощу! Из-за денег предала меня, скрыла, что Сергей бесплодный, бросила, когда я в ней нуждалась! Так пусть пожинает плоды, не хотела дочь себе и внучку, значит, не будет.

С этими мыслями я зашла в комнату Алисы. Отец Марата сидел в кресле, а дочка у него на коленях увлечённо слушала сказку, которую мужчина читал ей. При виде этой картины моё сердце стало оттаивать, и боль от поведения матери начала стихать.

— Она ушла? — услышала я взволнованный голос свёкра.

— Да.

— Понятно. Алиса, иди к маме, а мне нужно с бабушкой переговорить.

— Может… — я хотела сказать «не стоит», но свёкор перебил.

— Не может. Она мою внучку обидела, и — что-то мне подсказывает — тебя тоже.

— Так мама сказала, что сама разберётся, — первый раз я назвала свекровь мамой.

— Разберётся, — кивнул он головой в знак согласия, но тут же нахмурив брови, добавил, — а я прослежу.

— Сейчас Глеб приедет, — решила предупредить его о визитёре.

— Я знаю. Он мне звонил, я ждал тебя, чтобы ты с Алисой посидела, пока мы решаем семейные проблемы.

— Деда, а у нашей семьи проблемы? — испуганно поинтересовалась дочка.

— У нашей семьи нет проблем, зато у тех…

— Папа не начинай… — выпалила я и потеряла дар речи.

— Ну наконец-то папой назвала! А то всё «вы» да «Рустам Эмильевич», прям как не родная, — он подошёл ко мне, наклонился и, щёлкнув по носу пальцем, со смешком добавил: — Расслабься, дочка, ты на верном пути.

Не знаю, на каком я пути, но когда посмотрела в его глаза, от которых веяло теплом, успокоилась. Он ушёл, а я ещё минут пять сидела в шоке оттого, что сказала сейчас. А потом решила — какого чёрта! Зачем я закрываюсь от людей, которые ко мне тепло относятся? Зачем строю никому не нужные барьеры? Раз они так со мной, значит, и я им отвечу тем же — так правильно, они этого заслуживают.