Не папа для моего малыша

— А теперь, когда меня в фирму «МебеЛюксосс» пригласили на работу, она забегала. Поняла, что потеряла, да уже поздно. Мне другая нравится.

При этих словах я привычно вспыхнула и спрятала лицо на груди у мужчины.

— Ты ведь мне никогда не будешь врать, правда?

Кивнула, слушая спокойные удары его сердца, доносившиеся из-под рубашки. Он осторожно взял мои ладошки, запечатлел на каждой из них по поцелую, и прошептал:

— Пошёл я на работу собираться. Завтракай спокойно.

Боль полоснула по сердцу. Заколола под ложечкой и скрутила внутренности. Боже, я бы и сама не хотела лгать этому человеку, но я просто не понимала, как сказать о своей беременности.

Рассказать о ребёнке, которого я так страстно хотела и с которым теперь я совершенно не знаю, что делать. Поэтому малодушно смолчала, понимая, что малыш в моей утробе вот-вот начнёт шевелиться, а Саша, как все мужчины, захочет интимной близости.

— Садись, попей молочка с хлебом. На плите ещё каша есть, овсяная.

Анна Евментьевна заботливо пододвинула мне кружку с молоком. Чуть прищурилась, словно изучая. Провела сухонькими ладошками по переднику.

— Для беременных овсянка полезна. Ты ешь, не стесняйся.

Поднимаю полные боли глаза на старушку, не веря своим ушам. Она ободряюще похлопала меня по плечу и медленно опустилась на табурет, стоящий рядом.

— Вы знаете? Откуда?

— Просто догадалась. Сама беременной ходила. Знаю, какие чувства внутри бушуют.

— Но Саша…

— С ним я своими догадками не делилась. Решила — ты должна сама ему рассказать обо всём. Так правильно будет.

— Я боюсь.

— И напрасно. Сашка мой — добрейшей души человек. Он примет этого малыша как своего. Тем более что не чужой он ему — родной по крови.

Анна Евментьевна мягко улыбается. Чуть подмигивает блеклыми глазами и у мня на душе становится радостно и спокойно.

— Я готов!

Александр, застёгивая рубашку, подходит к нам. Подмигивает, расплываясь в довольной улыбке.

— Едем? А то мой мотоцикл как женщину, ещё упрашивать надо, чтобы завёлся.

— Ну, и я от поцелуя я не откажусь.

Алею румянцем.

Мужчина тотчас оказывается рядом со мной, припадая горячими губами к моему рту. Ловлю его нежный быстрый поцелуй и понимаю, что мы уж слишком сблизились за эти несколько дней. Настолько, что перестали кого-либо стесняться.

И это пугает.

Пугает до дрожи под лопатками. До шума в ушах. До сбившегося сердечного ритма.

Я боюсь, что вот-вот появится Даниил и перевернёт нашу с Сашей жизнь с ног на голову. Вот так, за одну секунду.

А он может.

И даже странно, что он до сих пор этого не сделал.

— Идём? Не хорошо на работу опаздывать.

Саша кивает мне, небрежно подхватывая с пола мою сумочку. Нежно нагибается к матери, целуя её в макушку на прощание. У меня внутри всё переворачивается от этого нежного размеренного действия. Был бы Даниил так же ласков с матерью? Да нет, пожалуй, что нет.

Скорее всего, он на подсознании чувствовал, что женщина, вырастившая его — ему чужая и очерствел. Задеревенел изнутри и снаружи. Любил ли он родителей? Думаю, что да. Просто потому, что других он не знал.

Свёкор его сильно любил. Гордился, что смог фирму ему передать без опаски. Интересно, вспоминал ли он про второго сына? Думал ли о том, как живёт Александр?

Нет ответов.

А Саша… Он совсем другой.

И с этими глазами цвета свежей травы он просто переворачивает всё в моей душе, заставляя сердце быстрее биться об рёбра. Ни с чем несравнимое чувство нежности разливается по телу, и я понимаю, что дальше просто не могу скрывать от этого мужчины свою беременность.

Не знаю, как он это воспримет но, пожалуй, так будет честнее. Лучше, если он узнает обо всём от меня.

Делаю взмах рукой на прощание Анне Евментьевне и выхожу за дверь. Александр уже успел сесть на своего железного коня и сейчас застёгивает шлем. Сказать сейчас? Или после того, как он привезёт меня к фельдшерскому пункту?

Ноги сами собой начинают дрожать, и я понимаю, что мне нужно найти в себе силы для этого разговора. Нет, скажу потом. Я просто не могу сейчас отказать себе в удовольствии обнимать сзади любимого мужчину, сидя на его мотоцикле.

Подожду пока.

Осторожно залажу на мотоцикл, крепко прижимаясь к Александру и, ощущая под тонкой футболкой его ритмичный стук сердца, зажмуриваюсь. В моей прошлой жизни, когда я была женой Даниила, я разъезжала только на комфортабельном автомобиле. В нашем гараже стояло несколько машин класса люкс и у меня никогда не возникало вопросов, на чем добраться да пункта назначения.

Впрочем, у Даниила ещё был шофёр — неулыбчивый темноволосый мужчина кавказской национальности. Я с ним не общалась — он возил только мужа и только тогда, когда ему предстояло немного выпить в ресторане после заключения хорошего контракта.

Но здесь и сейчас, сидя позади Саши на неудобном жёстком сидении старенького мотоцикла я ощущала себя самой счастливой женщиной на свете.

— Хорошего тебе дня.