Не папа для моего малыша

Заглядывает мне в глаза, проводя большим пальцем по лицу. Оконтуривает рот, чуть оттопырив нижнюю губу и нагибается. Нежно целует, врываясь языком в мой полуоткрытый ротик.

— Я не хочу рисковать нашим малышом. Ты понимаешь?

Киваю, не в силах произнести ни слова.

Я не ослышалась, или Саша сказал, что это — наш малыш? Но… Разве может такое быть? Как возможно так любить и заботиться о ещё нерождённом маленьком человечке, к которому ты не имеешь никакого отношения?

— Но ты можешь вернуться в кроватку, и я с радостью поласкаю тебя.

Возбуждение острой волной расходится по моему телу, и я радостно киваю. Господи, пусть будет так, как он решил. Кажется, после таких ласк мы становимся всё ближе и ближе к другу, не смотря на все преграды, которые незримо стоят между нами.

Стала податливой, как пластилин и осторожно выпорхнула из душа. Отвинтила кран с холодной водой, поплескав себе на лицо, и тут же выдохнула.

Мои глаза, смотрящие на меня сквозь запотевшее зеркало, светились искренним счастьем, которое, как я думала, потеряно для меня навсегда.

— Идём.

Александр обнимает меня за талию, пригвождая к своему телу, и быстро выводит из ванной комнаты, укладывая на постель.

— Завтра у нас сложный день и нам нужно как следует отдохнуть, ты не находишь?

Заговорчески подмигивает, закусывая нижнюю губу.

Обжигающий комок молниеносно прокатывается по моему влажному обнажённому телу, концентрируясь между ног, и я прикрываю глаза. Саша чуть разводит мои бёдра в стороны, проводя шершавым пальцем по моим лепесткам, и я тут же выгибаю спину.

— Кошечка моя.

Мурлычет в полутьме, начиная ласкать меня руками.

Дикий огонь опаляет меня изнутри, заставляя клитор пульсировать от напряжения, и я сминаю ладошками простынь.

— Только не останавливайся.

Хриплю, приподнимая бёдра вверх, навстречу любимому и тут же вспыхиваю от осознания пошлости фразы.

— И не собираюсь. До утра тебя не отпущу.

Саша осторожно припадает ртом к моей влажной киске, и тут же по моему позвонку начинает бежать разряд электрического тока. Прокатывается до самых кончиков пальцев, выгибая моё тело дугой, и я тут же со стоном падаю на подушки.

— Девочка моя.

Любимый шепчет ласковые словечки мне на ухо, лаская мочку своим влажным языком и я тут же вымученно улыбаюсь. Оказываюсь в объятиях Саши и скромно прячу лицо на его груди. Вдыхаю греховный аромат секса, перемешанный с запахом тела, и расплываюсь в блаженной улыбке.

— Передохни, дорогая. Я так тебя люблю.

Слышу такие нежные слова, которые Даниил говорил мне только по праздникам и закусываю нижнюю губу. Так боюсь спугнуть своё призрачное счастье, ведь совершенно непонятно с каким настроением Даня встретит нас завтра утром и что скажет.

Но, думаю, будет непросто.

Глава 31

Даниил

*****

Голова невыносимо раскалывается и меня начинает подташнивать. Пытаюсь перевернуться на другой бок, но понимаю, что отчего-то матрас на моей кровати стал жёстче бетона, а конечности меня совершенно не слушаются.

Странно.

Превозмогая адскую боль в затылке, приоткрываю левый глаз и моментально сажусь.

Чёрт, теперь понятно, почему моё ложе именно сегодня показалось мне жёстче обычного — я и вправду лежу на бетонном полу! Из постельного белья — у меня какая-то рваная тряпка тёмно-зелёного цвета, которой бы даже моя горничная постеснялась мыть в доме пол. А руки и ноги связаны верёвками!

Судорожно оглядываюсь в поисках людей и понимаю, что в этой комнате я совершенно один.

Так. Спокойно. Нужно оглядеться.

Сглатывая комок, стоящий в горле я обвожу взглядом полутёмную комнату. Ремонта здесь нет абсолютно никакого. Из обоев — что-то допотопное, горчичного цвета в жуткий цветочек. Если бы меня тотчас вырвало на эти стены — никто бы не заметил особой разницы. На полу — голый бетон, нет даже досок. Окно забрано тёмной тряпкой, которая служит чем-то вроде шторы, и сквозь мелкие дыры в ткани пробиваются ласковые лучики света.

Это ж какой сегодня день?

Был вечер субботы, когда я собирался отправиться в глухую деревушку за Мариной, а потом… Какой-то амбал просто похитил меня и… Наверное, ударил меня по голове чем-то. Не зря же сейчас она у меня просто раскалывается на две половинки.

Если судить, что солнце пробивается в комнату, то, скорее всего, уже воскресение. И, наверное, уже не утро, а что-то ближе к обеду.

Мебели в комнате нет никакой. Абсолютно. Значит, она всё же не жилая, а используется, скорее, как карцер для особо непонятливых, в данном случае — меня. Но крови на стенах нет — уже хорошо.

Значит, есть шанс остаться в живых.

Прекрасно.

Глухая тёмная дверь преграждает мне путь к отступлению.

Сгруппировавшись, я пытаюсь встать. Правда, со связанными ногами и руками это плохо получается, к тому же после травмы головы я ощущаю лёгкое головокружение.

Осторожно выпрямляюсь в полный рост, пытаясь прыгнуть по направлению к окну, и тут же неловко падаю на пол, как мешок с картошкой.

Замок на двери моментально щёлкнул.

— Очнулся?

Злобный рык тут же прогремел над моим ухом.