(Не)пара

Допиваю кофе и иду рисовать, потому что работа не ждёт, да и нервы немного успокаивает это.

Достаю планшет, но не успеваю даже открыть рисунок, как от Лиски приходит смс-ка. Она извиняется, говорит спасибо, а ещё напоминает, что клуб завтра все ещё в силе. Ох. Клуб… Я надеялась, что она передумала, потому что с Колосовым все выяснилось, но, видимо, зря.

Понимаю, что мы наверняка пойдем с Егором, поэтому радуюсь хотя бы этому факту: мою жопку довезут в теплой машинке и мне не придётся топать по морозу пешком.

Всё-таки это главный плюс в их отношениях.

Выдыхаю, успокоившись, и звоню Лиске, потому что поделиться с ней надо очень.

Я до сих пор не могу успокоиться от поездки с Артёмом, хотя, кажется, ничего особенного не произошло.

Он просто оттащил меня на плече до машины, усадил на пассажирское, пристегнул, потому что «мало ли, вдруг ты с сиденья скатишься такая мелкая», и молча отвёз домой, потому что… А я не знаю почему.

Потому что он, кажется, реально нормальный парень, но признавать я это не готова ни при каких обстоятельствах.

Не-хо-чу.

Потому что Савельев плохой, вредный, противный, наглый хам. А ещё длинный как шпала, тоже бесит.

А ещё я его хочу, кажется…

— Призналась таки! — кричит в трубку Лиска, и я понимаю, что сказала это вслух. Блин.

— Во-первых, у меня давно никого не было, а то, что Тёма красавчик, отрицать глупо. Во-вторых сны с ним не дают покоя, я постоянно о нем думаю! Ну и ещё я сегодня залипла на его руки, пока он вел машину, и…

— Уплыла, — хохочет подруга.

— Ну, примерно так и было. Надеюсь, завтра в клубе познакомлюсь с кем-нибудь. Надо срочно решить проблему одиночества…

* * *

Артём

— Твою мать! — просыпаюсь и сразу подскакиваю на кровати, понимая, что к чертям проспал тренировку. Единственный минус жизни отдельно от родителей: мама хоть и против хоккея, но на тренировки меня будила всегда.

Ксюха о моем расписании банально не знает, да и своих забот у нее горло, чтобы ещё и меня нянчить. Куда ей? Она макушкой мне с трудом до подбородка достает.

На телефоне шесть пропущенных от Колоса, но отключённый звук сработал на ура: я нихера не слышал.

Сажусь на диване и запускаю руки в волосы, понимая, что хорошим это точно не кончится. Тренер и так на меня постоянно вызверяется, потому что «Савельев, ты капитан, а ведёшь себя, как девчонка из группы поддержки». Постоянно песочит меня за опоздания, а тут вообще прогул. Ладно, надеюсь, завтра он сменит гнев на милость и даст спокойно все объяснить.

Осталось только придумать, что наплести тренеру.

Ксюха сидит на кухне, о чем-то крепко задумавшись, и я хватаю со стола ещё оставшиеся кексы, в два укуса сожрав сразу весь.

— Сестриц, кексы топ, конечно, но я бы с удовольствием пожрал бы чё нормального.

— И тебе доброе утро, братишка, — Ксюха улыбается и встаёт, в излюбленной привычке потрепав меня по макушке. Всегда чуть сгибаюсь, чтобы ей удобнее было. — Давай не сегодня? Договорились с подругой в клуб сходить, пора собираться. Закажи пиццу, ладно?

— Да в клубе и поем.

— Ты не идёшь со мной в клуб.

— С тобой нет, мне в клуб для стариков не надо, я с Колосом иду.

— Ой, иди в задницу, — сестра закатывает глаза и уходит из кухни. Давно перестала обижаться, когда я про возраст говорю. Потому что практикую эти шутки с момента, как только научился разговаривать. Старушка моя. — Мы идём в приличный клуб, в центре, рядом с планетарием.

Смех срывается с губ прежде, чем успеваю придумать, что ответить. Но Ксюха и без моих ответов понимает, что мы, кажется, идём в один и тот же клуб.

— А говоришь, что не идёшь в клуб для пенсионеров, — хохочет сестрица, и я прикрываю глаза. Семейка, блин.

Через два часа Ксюха уходит, а я звоню Колосу, чтобы сказать, что я готов и можно меня забирать. Ещё вчера мы договорились, что поедем на его тачке, потому что он пить не собирается, а я очень даже да. Какой смысл мне бросать тачку у клуба, если лучший друг на колесах?

Колос приезжает ко мне уже со своей ненаглядной, которая светится, как звезда на новогодней ёлке, сидя на переднем сидении, которое я наивно полагал занять, потому что сзади ноги не вмещаются, но эти голубки держатся за руки, поэтому я ворчу, но почти покорно сижу сзади, пытаясь уместить ноги.

Мы заезжаем за Гавриловой, она выходит из подъезда, чуть не падает в сугроб, и я закрываю глаза ладонью, тихо усмехнувшись: неуклюжая просто до смеха, такого не бывает, ну честно.

Она обнимает свою подружку, которая выходит из машины специально для этого, и садится назад, тут же уставившись на меня.

— А он тут что делает? — говорит мелкая, приподнимая бровь.

— Очевидно, сижу, — Колос не дожидается, пока мы решим свои вопросы, заводит мотор и везёт нас в сторону клуба. Гаврилова всю дорогу смотрит на меня недоверчиво, прижавшись к двери так близко, как будто я могу ее сожрать, придвинься она хотя бы на сантиметр.