Не пара

Аня…

Легкость мою придавливает тяжестью, как пушинку кирпичом.

Метнув взгляд на Сашу, который смеется в компании ребят, делаю то, что давно хотела, но никак не могла себе позволить.

С глухо грохочущим сердцем принимаю вызов.

— Алло.

В динамике тишина и шумный вдох.

— Это кто? — Довольно приятный женский голос режет пренебрежением.

— Девушка Саши.

— А где сам Саша?

— Он занят сейчас, — чувствую, как дрожат пальцы, потому что я никогда себе подобного не позволяла — вот так отвечать на чужой звонок, но её преследования давно вышли за рамки нормальности. — И вообще в принципе всегда занят. Лучше Вам не звонить больше, Аня.

Тягостное молчание оглушает. Слышу, как на другом конце разбивается то ли чашка, то ли что-то другое.

— Значит, не врал. Нашел уже себе кого-то. — кусает ядом и уже совсем другим тоном, — Что ж, не завидую тебе, девушка.

— А мне не надо завидовать. Нас надо оставить в покое.

— Хм. Думаешь ты надолго с ним?

— Жизнь покажет.

— Ну я тогда расскажу тебе. Очень скоро ты ему наскучишь, а если захочешь чего-то более серьезного, чем просто свидания, то он очень быстро сольется, потому что Саша и серьезность ходят далеко друг от друга.

Я опешиваю от такого нападения.

— Если не получилось у вас с ним, то это не значит, что точно также не должно получиться у других, — крепче сжимаю нагревающийся телефон в то время как пятки мои с силой вонзаются в пол.

— Ха, наивная. Судя по голосу ты еще совсем ребенок, но я не удивлена. Специально нашел себе помладше, чтобы о семье и детях не заикалась, как это сделала я. Ему в кайф лайт, секс, и возможность оставить за собой право переключиться на другую. Таким, как Саша не нужны серьезные отношения. А ты и дальше смотри на мир через розовые очки и верь, что особенная.

Сжав зубы, вонзаю взгляд в Сашу. Он с улыбкой говорит что-то Демьяну, а мне больно, что она говорит о нём всё это. Больно, что это, наверное, вполне могло бы быть правдой, раз он все еще не женат, но я стараюсь не пропускать в себя глубоко её яд. Мне девятнадцать. Ни о семье, ни о тем более детях речи идти не может, поэтому у нас с Сашей сейчас есть то, что есть. И никто не знает, что будет дальше.

— Если он такой подонок, то зачем ты ему названиваешь? — цежу сквозь плотно сжатые зубы.

— Потому что … люблю, — неожиданно ломается её голос.

По мне морозом проходится.

— Мне очень жаль…наверное, это больно. — И мне тоже. Когда я думаю о том, что у них с ней было много того, что сейчас есть между нами, внутри начинает печь. — Но не звони больше, пожалуйста. Саша не вернется, и сюда тоже приезжать нет смысла. Он счастлив со мной. А ты только опозоришь себя еще сильнее, если продолжишь свой террор. Имей гордость и самоуважение.

Убираю телефон от уха, и сбрасываю звонок, но перед этим успеваю услышать злобное:

— Дура.

47. Личные границы

Саша

— Насть, повтори нам, — просит Давид официантку, пока я разделываюсь с последним шаром.

Есть!

— Да ё-моё, Битеев, ты в ударе, — возмущаются мужики.

Картинно развожу руками и отвешиваю поклон. Я делаю их уже третью партию подряд, а все потому, что моя Муза рядом. И чем быстрее я их обыграю, тем быстрее доберусь до неё.

— Учитесь, студенты.

Хлопаю себя по заднему карману в поисках мобильного, чтобы написать Алисе, что скоро уходим, а там пусто.

Твою ж. Потерял?

— Так, я в туалет, мужики.

Отправляюсь в подсобку, где скорее всего его выронил, пока спасал нас с Алисой от незапланированного мини апокалипсиса, а там уже полным ходом уборка. Быстро, они.

— Добрый вечер, — окликаю уборщицу, которая как раз предпринимает попытку запихнуть одну из свалившихся коробок на верхнюю полку.

Девчонка новенькая, кажется, потому что я ее не помню. Миниатюрная и низкая, с трудом дотягивается даже стоя на стуле.

— Добрый, — опускает голову, едва не роняя коробку. — Ой.

Подхватываю её и закидываю сам.

— Давай помогу.

— Спасибо.

— Ты здесь телефон не находила? Это я тут погром устроил. Зашел поговорить, и зацепил случайно, а оно всё посыпалось.

— Что ж вы не позвали никого? — с укором спускается вниз и берет следующую.

— Да как-то не сообразил. Тебе за это от Дава влетит?

О том, что называю её начальника Дав вместо Давид Тигранович, как весь персонал, осознаю только, когда она осекается и краснеет.

— Нет, — тут же меняет тон на более учтивый, — Просто знали бы, что нужно убрать, а так совсем случайно заметила.

Согласен. Нехорошо вышло. Но с другой стороны — кто посылает убирать девчонку в метр с кепкой убирать коробки?

— Извини. В следующий раз, если решу повторить это всё безобразие, сразу же доложу об этом.

— Договорились, — Улыбнувшись, Катя, судя по бейджику, убирает локон волос за ухо и покраснев, прикусывает губу. — Но телефон я здесь не находила.

Снова взбирается на стул, держа очередную коробку.

— Давай сюда, а то еще убьешься ненароком.

— Да не надо.

— Давай-давай.

Отправив на верхние полки несколько коробок, осматриваюсь, прикидывая с чем еще могу помочь, когда боковым зрением улавливаю в коридоре движение.