Не пара для Его Светлейшества (СИ)

Только это была слишком болезненная правота. И слишком всеобъемлющая. Перед которой чувствуешь себя слишком беспомощной. Потому что ты хочешь, хочешь что-то сделать, но не можешь! И начинаешь подстраиваться. А ведь ведьмы не подстраиваются! И много чего еще “не”. И как так опять случилось, что все очень даже “да”?

— Ты слишком сильно изменил меня, инквизитор, — прошептала со вздохом и сползла, наконец, с высоких перин.

Нащупала поблескивающие крепким стеклом магические светильники, зажгла их и осмотрелась. А хорошо во дворцах живут! Надо пользоваться, а то не факт, что король не передумает. Или мы чего не учудим, что снова перестанем быть желанными гостьями.

Я.

Кровать с шелковым балдахином — и, судя по запаху, пыль из него регулярно выбивали, даже духами сбрызгивали. Ковер тканый, резные панели, отдельная кладовка — там сейчас пусто было. То есть разместился всего один небольшой саквояж с моими вещами, не висели десятки нарядов, как, наверное, положено у девиц благородных семейств. А из уютной гостинной, куда кто-то позаботился принести много-много всяких вкусностей, вела еще одна дверь — в купальню. В которой уже стояла лохань, наполненная водой исходящей паром.

— И кто ж позаботился, а? Вот так они ведьм и подкупают… Кормят и купают, — пробормотала вредно. Но не слишком искренне. Потому что голова была занята не вредностью, а дилеммой — сначала поесть или окунуться?

Пришлось делать попеременно и то, и другое.

И стараться не подобреть слишком сильно. Хотя уже подобрела. И не от сытости и расслабленного состояния. А от окончательного осознания, что гниющие опоры никогда не рубили одним махом. Даже крепкие могли и не перенести такого перераспределения нагрузки — строение рухнуло бы. Потому их меняли одну за одной. И вовсе не ради издевательства над одной маленькой темной ведьмочкой. Просто так устроен мир.

А маленькие темные ведьмочки — порождение этого мира, всегда с ним в одних ритмах жили.

Ужасно захотелось обо всем этом сказать своему инквизитору.

Своему?

Оговорочка.

Не извиниться — ведьмы не извиняются! — но чтобы он знал, что я поняла все… Ладно, и раньше понимала. Но приняла только сейчас.

И вообще, увидеть его захотелось.

Но я очень-очень суровая темная ведьмочка. Я смогу себя сдержать! Пусть и от мысли о том, как я буду не-извиняться перед Его Светлейшеством сделалось тепло внутри. И вообще…

Стук в дверь застал меня практически у этой самой двери. Выйти и прогуляться по дворцу — ведьме! ночью! в домашнем платье! — очень захотелось. Потому что в этом дворце за каждым темным углом меня поджидают страшные опасности, перед которыми я окажусь совершенно беспомощна. Попаду в неприятности, меня надо будет спасать, и он, конечно, появится рядом со мной случайно и спасет…

Ох, Триединая, о чем я вообще? Ведьмы никогда не рассчитывали на мужчин! Я точно стала совсем-совсем неправильной ведьмой. И ужас в том, что мне это начинает нравиться…

Стук повторился, и я, наконец, услышала его не только ушами.

— Войдите, — сказала сдавленно, рассчитывая, что там… — Старшая Лал?!!

Вот уж кого я меньше всего полагала увидеть здесь и сейчас. И почему только сейчас? Моя жизнь столько раз провернулась за последний оборот, и я писала об этом Старшей… но ответов не получила. Полагала, что письмо затерялось. А сейчас не затерялось? Только я ведь и не писала больше…

В голове мелькнуло множество мыслей. И самая болезненная из них — стоит ли ей доверять. Или может стоит бежать? Забаррикадироваться в спальне?

Но я отбросила мысли и собственные догадки и рассуждения. И позволила себе чувствовать, как тогда, с Кали. И после нескольких мгновений колебаний и неловкости, сделала несколько шагов, чтобы обнять воспитавшую меня женщину. Крепко-крепко. И даже позволила себе всхлипнуть, когда мягкая ладонь провела несколько раз по моим волосам, собранным в небрежную косу.

Выяснилось, что гонец с инквизиторскими письмами застал старшую и Верховных в пути. И потому они прибыли во дворец так быстро.

Что еще в тот раз, когда ковен останавливался ненадолго в Хаоре, Кали взяла себе “глаза и уши” из преподавательниц. И что именно из-за той ковен порекомендовал королю направить ведьмочек из “ближайшей к столице академии” к инквизиторам.

Что письма перехватывались и прочие Верховные если что и подозревали о своей сестре, но списывали это на отвратительный характер и общую злобность. И что план Кали менялся, вероятнее всего, по ходу — и чем больше было изменений и внезапностей, тем больше она допускала огрехов в завесе тайны, так что все прочие ведьмы узнали о том, что происходит что-то страшное и странное сразу. И выехали в нашу сторону.

Почти сразу.

Если бы не инквизиторы — особенно один, конкретный, инквизитор — все могло закончиться куда печальней.