(Не) Пара для генерала драконов (СИ)

Пока мой дракон взволнованно ластился к Даре, я дышал, наслаждаясь чувством облегчения… Но продлилась эйфория от спасения недолго. На место радости пришел откат… Мрачный, черный… Я с головой погрузился в вязкое осязаемое чувство наказать… наказать виновного.

Кто… кто натолкнул ее на эту лишенную здравого смысла идею?

До конюшни добрался за пару минут. Медленно поставил жену на ноги, отодвигая ее в сторону, замечая, как она в защитном жесте обхватила себя руками.

Нет, дорогая, не по твою душу сюда шел.

Прикрыл глаза, прислушиваясь к пространству. А услышав неподалеку сбивчивое дыхание, заревел:

— Выходи.

Он вышел. Не струсил, смело встречая мой разъяренный взгляд. Я чувствовал все — и сожаление, и вину, но мне было этого мало. Видимо, все, на сегодняшний день лимит терпения исчерпан, и я больше не желал себя контролировать.

Подошел, зло скаля рот. Мое перекошенное от гнева лицо отражалось в его испуганных глазах. Вытянул руку, хватая его за шею мертвой хваткой, и сдавил, наслаждаясь тем, как вылезают из орбит его глаза…

Внутри вовсю хозяйничал ураган. Я жаждал возмездия, за все… за все, что со мной сегодня произошло. Видел, как синеет его лицо, как закатываются в агонии глаза, и не хотел останавливаться. На руке почувствовал давление. И легкую боль. Дара. Она повисла на руке, изо всех сил шлепая по моей дубовой коже… Это отрезвило, но еще больше разозлило. Ее попытка спасти парня впрыснула в мою кровь еще одну неведанную ранее эмоцию… ревность, я захлебнулся и ударил в лицо… конюху, запрокидывая его голову вверх. Кровь хлынула из его разбитого носа, раззадоривая меня еще больше. Он посмел… посмел, этот сопляк, человек, перейти мне дорогу, за что и поплатится прямо сейчас!

Глава 38

Я повисла на твердой, словно камень, руке. Мое сердце разрывалось от ужаса и страха. Это я… я так опрометчиво подвела человека под гнев дракона, вынуждая его не просто страдать, умирать, слабо трепыхаясь под его жесткой хваткой. За меня. Из-за меня. Я видела красное лицо конюха, его белки глаз, окрашенные кровью из-за лопнувших сосудов. Мне хотелось орать от бессилия, но слова замерзали, льдом стояли в горле. И лишь мое сдавленное в немом крике дыхание — это все, что я могла. Потому что испробовала все. Тужилась, царапала, ломала о его кожу ногти, видела на ней красные с выступившими капельками крови полосы. Но он словно не чувствовал и не видел ничего вокруг. Стоял, без одежды, с надувшимися венами на руках, плечах…Я боялась смотреть в его лицо… боялась и не могла оторваться. Ведь если я не заступлюсь за парня, он просто его задушит. А как достучаться, когда лицо искажала невероятно безобразная гримаса ярости, а бешеные, смотрящие сквозь меня глаза горели лихорадочным огнем, способным испепелить, стереть в порошок. Мне кажется, я даже чувствовала запах гари и тлена горящей плоти. Мне действительно становилось страшно. Он не остановится и убьет его…

В какой-то момент появился голос, я начала говорить… но он меня не слышал, словно находился в каком-то своем мире, далеко отсюда, там, где для него бушевали его кошмары.

Ни одна фраза не долетела до его сознания. Казалось, стало только хуже. Он с силой меня оттолкнул, с размахом, не жалея и не задумываясь. Я отлетела на несколько метров, падая, рыхля землю спиной. Быстро подскочила, стараясь не обращать внимания на тупую, но довольно ощутимую боль. Но когда поднялась, то поняла, что все — дракон перешел черту. Шею конюха отпустил, но, не дав ему сделать и вздоха, начал бить его по лицу… Я не знала, что произошло… почему он еще больше разозлился… Его руки работали как кувалды. Еще минута, и лицо конюха превратилось в кровавое месиво.

Матерь драконов, помоги!

Подбежала не раздумывая, совершенно не страшась, что и сама могу попасть под горячую руку, и принялась бить Верриона по спине, отбивая о стальные мышцы свои крошечные по сравнению с его размерами кулаки.

Он даже не дрогнул. Просто замер, дыша как загнанная лошадь, а потом развернулся вполоборота, окидывая меня ненавидящим взглядом, смешанным с презрением и чем-то еще… Но я уже чувствовала облегчение, он оставил в покое парнишку, который кулем лежал на земле, не подавая признаков жизни. Не отдавая себе отчет, схватила Верриона за плечи и взглянула глубже, отыскивая там, в темноте, его дракона. Его глаза говорили больше, чем его хозяин. В них плескалась тоска… по мне, по моей драконице, а еще обида… Я прикоснулась к его чешуе, посылая волну… любви и, почувствовав отклик, уже хотела было обнять… Веррион жестко сбросил мои руки, разрывая зрительный контакт. Брезгливо оттолкнул и, мазнув взглядом конюха, ушел, на ходу оборачиваясь в дракона, который взревел и в один мах поднялся высоко в небо.

Я подбежала к парню. Он пришел в себя и, уже сидя, пытался вытереть кровь с лица. Она хлестала из его носа, из уголков заплывших от гематом глаз. А на скулах алели глубокие длинные ссадины.

Я присела и, оторвав длинный кусок материи от подола платья, аккуратно приложила к носу.

— Тебе очень больно?