( Не) пара для вампира (СИ)

Ворвался в комнаты Николь и ослеп от яркого света, ударившего в глаза. Зашипев, отскочил в сторону, пряча обожженную от плеча до запястья руку за спину.

Когда сумел раскрыть веки, взгляду предстала страшная картина: бархатные гардины сорваны, карниз рухнул, высокие арочные окна заливают спальню безжалостным сиянием Сортры, куда более низкой и жаркой, нежели земное Солнце.

В центре спальни — моя любимая женщина, горящая заживо в отчаянной попытке закрыться руками. Вероятно, смертоносные лучи застали вампирессу врасплох, и она впала в шок, поскольку даже не попыталась отползти.

Картинка пронеслась перед глазами в доли секунды. Не полностью осознавая, что делаю, я метнулся к ней, вспыхнув, как факел. Кожа обратилась в сущий покров агонии, но времени думать и тем более жалеть себя не осталось.

Рванув одну из портьер так, что кусок карниза отлетел в противоположном направлении, закинул тяжёлую, не пропускающую свет ткань себе на плечи и подхватил искалеченную маркизу на руки.

Николь закричала от боли, но мне удалось оттащить её в тень, ближе к дверям, и укутать в ткань штор, пресекая пламя. Одежда сползала с нас клочьями, подозреваю, волосы тоже, но в ту минуту было не до эстетики.

На крики и шум сбежались слуги и замерли при виде жуткого зрелища.

Мне захотелось убивать. Натурально.

Тушить себя — занятие малоприятное, к счастью, в спальню подоспел Элиот, у которого осталась капелька мозгов и предприимчивости. Слуга и помог мне не прожариться до состояния готового стейка.

Чувствуя, что не справляюсь с дикой болью, а силы покидают меня, дотянулся до ближайшего к нему слуги — Элиот с мозгами мне ещё пригодится — дернул малознакомого мальчишку к себе за запястье и впился в шею. С каждым глотком горячая кровь возвращала жизнь, унимала агонию. Ожоги начали затягиваться.

— Позовите лекарей! Разбудите графиню! — закричал Элиот, как будто из-под воды.

Жертва уже не трепыхалась, так что парня пришлось отпустить, пока тот не умер от истощения. Изуродованный шрамами, но хоть не открытыми ранами, поднялся на непослушных ногах и стряхнул с себя обгоревшие ошмётки рубашки, брюки укоротились до состояния обожжённых шорт.

Николь не шевелилась, эта мысль разорвала время на до и после.

Лекари, я смотрю, в поместье Сен Клэр не торопятся, а может, и вовсе спят.

Превозмогая боль, я опустился на колени перед маркизой, сломанной куклой лежавшей у стены, прислушался к дыханию. Ровная, час назад фарфоровая кожа сходила лоскутами.

Меня затрясло от гнева и безысходности. Обернулся в поисках помощи.

Похоже, вид у меня был зверский, потому что слуги отступили.

В расширившихся глазах читался суеверный ужас. Заминка длилась минуту, показавшуюся самой длинной в моей жизни. Из толпы перепуганных смертных качнулась Нора. Белая, как полотно, подошла на негнущихся ногах, неловко опустилась возле госпожи и протянула запястье.

Служанка вскрикнула, когда я впился в него клыками, разрывая плоть, но в обморок не упала, хотя зрелище было пугающим, а боль, подозреваю, дикой. Приподняв голову Николь, я вливал в раскрытые губы кровь смертной — единственное, что могло сейчас помочь.

Вампиресса не подавала признаков сознания, алая дорожка стекала с уголка рта, наши с Норой усилия обращались в прах, но в миг, когда я отчаялся вытянуть возлюбленную с того света, маркиза вздохнула и сделала глоток.

Распахнула глаза, заполнившиеся багровым, — такие страдания сумел бы вынести лишь зверь с безумной тягой к жизни. Потянула к себе руку и впилась в окровавленное запястье Норы. Зрачки девочки закатились, и она без сил рухнула рядом с Николь.

Высвобождать служанку пришлось в экстренных условиях — зверь на пороге смерти не отдавал свою добычу. Если бы не Равия, подскочившая к нам и отвлекшая внимание одичавшей вампирессы на себя, с Норой пришлось бы попрощаться.

А так маркиза села, как во сне, схватила её за волосы и впилась в шею. Долго пила кровь без какого-либо осознания себя во взгляде, затем дрогнула, отпустила несчастную и отключилась. Я насилу успел поймать её голову, чтобы не ударилась о каменный пол.

— Что, милостивый мрак, за столпотворение?! — всклокоченная и заспанная леди Шарлотта в полупрозрачной ночной рубашке, едва прикрытой верхним платьем, ворвалась в покои в сопровождении перепуганных лекарей.

Не зря боятся!

— Николь! — вскрикнула рыжеволосая вампиресса.

Увидев подругу, бросилась к нам, забыв про свет Сортры. Обожгла обнажённые руки, зашипела и опустилась на колени возле маркизы. На медных ресницах заблестели слёзы. Она повернулась ко мне с немым вопросом, и, когда поняла, что мне тоже немало досталось, её глаза расширились от ужаса.

— На месте маркизы могла оказаться я! — закричала графиня, кажется, впав в истерику. — Мог оказаться граф! Любой из моих высокородных гостей! Как такое могло случиться в доме Сен Клэр?!

Очнувшись ото сна, слуги забегали, засуетились. Лекари с осторожностью, будто хрустальную, подняли бесчувственную Николь с пола.