( Не) пара для вампира (СИ)

Колдовские изумрудные радужки сверкнули в непосредственной близости от моего лица, и я поймал себя на том, что залюбовался вампирессой.

С эстетической точки зрения природа собрала в леди Сен Клэр идеальный типаж: миниатюрная фигурка, не обделённая соблазнительными округлостями, гладкая сияющая кожа, густые рыжие локоны, чарующий цвет глаз.

В «Дэйвиле» её оторвали бы с руками и ногами, но и в Дракарде, похоже, прехорошенькая молодая женщина осознавала свою власть над мужчинами.

Это я понял по тому, как бессмертная прогнулась в спине, ненавязчиво демонстрируя глубокое декольте платья, и потянулась ко мне, запечатлев в уголке губ дразнящий невесомый поцелуй. Взглянула из-под тёмно-коричневых ресниц и одарила улыбкой искусительницы.

— Шарлотта… — сглотнув, выдохнул я, понимая, что не в силах отстраниться.

Что хочу опустить ладони и сжать тонкую талию, притянуть красавицу к себе и утонуть в смеющихся зелёных глазах.

— Да, Марк? — с придыханием спросила она и провела кончиком языка по губам — медленно, провокационно, как женщина, которая знает, чего хочет, и не скрывает своих намерений.

Одной части меня захотелось забить на всё и отдаться во власть соблазнительных пухлых губ графини. Второй же владели другие губы — те, что так сладко стонали и шептали моё имя; те, которые парой слов умели выжечь меня до состояния пепелища.

Зря я вспомнил о Николь, поскольку против воли меня захлестнуло возбуждением, а Шарлотта, прочитав животный голод по глазам, приблизилась и обвила руками мою шею, коснулась кончиком носа моего и нежно попросила:

— Поцелуй меня.

Несколько томительных мгновений мы целовались, не помня себя, не способные оторваться друг от друга. Острый язычок графини умел разжечь в мужчине страсть, и я не заметил, как тоненькая леди перебралась ко мне на колени.

Когда в твоих руках такая роскошная и темпераментная женщина, как графиня Шарлотта Сен Клэр, отзывчивая, трепещущая от каждого прикосновения, гипнотизирующая бархатным голосом, а твоё сердце разбито, остановиться нет сил.

Плавно покачиваясь на моих бёдрах и заставляя пах каменеть от желания, вампиресса, дразня, расстегивала одну за другой золотые застёжки верхнего платья. Я поймал себя на том, что следил за ловкими движениями пальцев, затаив дыхание, как будто от них зависела моя жизнь, и странное ощущение отрезвило.

Вздохнув, я заставил себя оторвать взор от полного бюста графини и отвернуться, но тут Шарлотта дрожащим голосом произнесла:

— Помоги мне избавиться от платья, — и вот я уже послушно стаскивал с узких плеч тяжёлую бархатную ткань, чернильной кляксой стёкшую на пол.

При виде полупрозрачного нижнего платья с широкой юбкой и свободными рукавами, я потерял мысль, за которую цеплялся.

Там, где оно сидело вплотную к телу, просвечивала аккуратная грудь и зовущие напряженные соски, к которым я припал губами. Графиня выгнулась и застонала от удовольствия, запустив пальцы в мои волосы.

Складки длинной многослойной юбки ещё скрывали ноги и бёдра любовницы, распаляя воображение.

Воспоминание о том, как пальцы скользят по бедру Николь, задирая похожую полупрозрачную ткань, всплыло в голове внезапно и оказалось такой яркости и силы, что я пропустил вдох, поморщившись, как от зубной боли.

Накал возбуждения при мысли об отвергнувшей меня маркизе не спал, напротив, тело свело напряжением, но в сердце будто вонзилась раскалённая игла.

— Что с тобой, Марк? — кусая губы от нетерпения, выдохнула Шарлотта.

Обняв ладонями мои щёки, вновь обратила внимание на себя, и я попал в плен замутнённых желанием глаз, засасывающих, как морские глубины, и таких же опасных.

— Прошу, не останавливайся…

Я подчинился, утратив возможность осмыслить почему. Почему я покрывал поцелуями тело одной женщины, если любил другую? Почему я в постели с Шарлоттой, если во всех моих мыслях и снах там всегда было место только для Николь?

«Марк, прошу…» — отчаянный шёпот маркизы Бертье, сохранившийся в памяти, опять выбил меня из наваждения.

Ночь походила на чертовски заманчивый и притягательный сон, и, как во сне, я себя не контролировал. Я принимал происходящее как данность, следовал за каждым словом и повелением графини, пока не понимая, что всё не по-настоящему.

Это не мои чувства. Это не мои желания. Это не моя женщина.

Тело каменеет от напряжения, но я хочу не Шарлотту.

Вижу перед собой другую вампирессу, ту, которой не могу владеть. Ту, которая тоже не могла владеть собой в моих руках. Ту, которой я позволил обмануть себя. Ту, которая позволила обмануть себя и свои чувства, как я сейчас позволяю графине Сен Клэр.

— Прости, я не могу, — покачал головой и приподнялся на вытянутых руках, но рыжеволосая бестия не привыкла сдаваться: схватив меня за подбородок, поймала взгляд и прекратила таиться.

В меня ударило силой внушения — уже не тщательно замаскированного и ненавязчивого, а самого что ни на есть сминающего волю.

— Останься, Марк, — ласково попросила Шарлотта, но глаза аристократки приказывали, ядом проникая в голову. Ирония состояла в том, что, когда я понимал, что на меня воздействуют, мощь влияния таяла.