( Не) пара для вампирессы (СИ)

Марк был прав в том, что они приходились друг другу никем. Они и познакомились-то всего пару дней назад. Однако услышать правду из его уст оказалось сомнительным удовольствием. Словно холодный промозглый ветер забрался за шиворот, заставляя сжаться и ощетиниться каждым волоском, каждой частичкой кожи.

Почему? Почему рациональное и в целом выгодное предложение проморозило всё внутри, вырвало воздух из лёгких?

Не потому ли что…

«Нет, — отрезал внутренний голос. — Ты же знаешь, что у связи вампирессы со смертным нет и не может быть будущего».

«Знаю? — удивилась Николь. — Действительно знаю. Знаю как особенность своего происхождения или как первое осознанное воспоминание?»

По закону подлости собеседник в голове как-то сник, стушевался и замолк, оставив один на один со стеной из пустоты и непонимания. Может, у не до конца признанной привязанности и так не планировалось будущего? Может, это никакая и не привязанность!

Просто приятно, когда есть спутник, которому можно посмотреть в глаза, улыбнуться. Который, вопреки всему, не боится и не избегает тебя. Откуда тогда эта непонятная детская обида?..

Девушка решила, что подумает об этом в другое время. А ещё лучше — не думать вовсе. Мысли склонны становиться предателями, им доверишься, и они заведут тебя в такие дебри, что не выберешься. К тому же, существовали более значительные вещи, нуждавшиеся во внимании и осмыслении.

Им вампиресса и предалась, изредка ругая себя за необычные синие глаза, всплывавшие из подсознания. Вот лучше бы намекнуло хоть о чём-нибудь из утерянного прошлого, а оно!

Синие глаза уже спали, прикрытые створками век, а она так и провела ночь во внутренних спорах и противоречиях до первых признаков рассвета. К счастью, солнце не спешило пробиваться из-за плотной завесы туч. Новый день сочился угрюмой серостью и полумраком.

Николь рассеянно подумала, что стоит задёрнуть шторы, пока переменчивая природа не сыграла с ней злую шутку, но голова налилась свинцом, словно небесный покров, и клонилась к земле. А, вернее сказать, к клавиатуре, рядом с которой она сидела и рассматривала чужую работу.

Девушка положила щёку рядом с ней и прикрыла глаза, пообещав себе, что ровно на одну минуточку. Ноутбук убаюкивал монотонным гудением, поверхность рабочего стола холодила щёку. В тон ему гудел и перенасыщенный информацией разум вампирессы — гудел, словно растревоженный улей.

Под сомкнутыми веками вспыхивали и мелькали образы новых открытий прошедших дней. Бессмертная и сама не заметила, как они превратились в яркие сновидения.

Это блондинистое чудо сопело за рабочим столом, рассыпав снежные волосы по клавиатуре ноутбука и подложив тонкую ладошку под щёку. Усмехнувшись, я решил не будить вампиршу, поднял на руки и перенёс в постель. Спать за столом жутко неудобно — знаем, проходили.

Голова девушки завалилась мне на плечо, волосы и ровное дыхание щекотали ключицы. Когда Николь проваливалась в сон, мелочами вроде смены положения или места отдыха её было не разбудить.

Как оказалось, принципиальная разница между здоровым сном и летаргией заключалась во времени суток. Ментальный бестиарий пополнился знаниями о том, что вампиры спят днём и бодрствуют ночью — знаниями вполне стереотипными и логичными. А потому заснуть днём — вполне себе нормально, но ни с того, ни с сего отключиться вечером или посреди ночи — это уже тревожный знак.

Пока я накрывал Николь пледом, уложив на застеленное одеяло (девушка оставалась в одежде как-никак), подумалось, что вампиры — какие-то непуганые хищники. Взрывом сверхновой их не разбудишь, пока не придёт срок. Зато закат и сумерки чувствовали, как никто другой.

Задержавшись, я поглядел на мирное невозмутимое личико. Уголки губ чуть подрагивали, словно в полуулыбке. А ведь она, должно быть, обиделась вчера. Осеклась, замолчала и задумалась. После ужина обронила всего пару слов, когда я спросил про биоритмы и пробуждения.

Ладно, недосказанности недосказанностями, но меня ждёт работа. Минут через сорок первая встреча, а я любуюсь своим «деловым партнёром» и душу неясное чувство вины. Время собираться, завтракать и так придётся на ходу. В середине дня у меня окно на несколько часов, тогда и подумаю о Николь, нашем договоре и его последствиях.

Циник, прагматик и глас рассудка наконец-то сошлись на едином мнении, и через четверть часа я бойко стартанул из своей студии, водрузив на спину рюкзак с техникой и немногочисленными вещами. Сумка, к счастью, мне не понадобилась и осталась дожидаться звёздного часа на банкетке в прихожей.

Я порадовался отсутствию перекоса в плечах хотя бы на один день. В те редкие моменты, когда не забывал, я старался следить за осанкой. Да и за здоровьем в целом. Здоровому телу — здоровый дух! Как-то так говорят приверженцы активного образа жизни?

Обе съёмки прошли как по маслу, так что прагматик не мог поверить глазам, а циник захлебнулся не излитой желчью и затих.