( Не) пара для вампирессы (СИ)

Я, разумеется, не принадлежал ни к первым, ни ко вторым, но каждый раз, когда шёл наперекор судьбе, получал приличный нагоняй. Рассудив, что намёк более чем прозрачный, потянул заинтересованную Николь на паркет.

Повторив за присутствующими несложный поклон, развернул и властно притянул к себе вампирессу. В ответ на удивлённый взгляд, улыбнулся глазами и приподнял бровь, приглашая подругу на танец, хотя она и без того оказалась в моих руках.

Позабыв о Лемейн, она протянула ладонь, вторую руку положила мне на плечо. Выпрямив спину и опустив плечи, повернула голову в сторону, словно танцевала всю свою жизнь.

Вести Николь было легко, поскольку белокурая наяда подчинялась каждому движению, вторя телу партнёра, словно тень. И вскоре мы уже не думали ни о шагах, ни о такте, а просто кружились в венском вальсе среди красивых и ловких пар.

— Отчего существование Камиллы так задевает тебя, Николь? — поинтересовался я, когда лавирование среди танцующих перешло в абсолютный автоматизм.

Согласно этикету, партнёру надлежало смотреть перед собой, а потому я не мог прочитать выражение серо-голубых глаз. Впрочем, я и без вальса зачастую не способен был понять, что творится в голове у вампирессы.

— Меня задевает не существование Камиллы, — ответила она, попытавшись отстраниться. Я не позволил, крепче прижал тонкую талию к себе. Подруга опустила голову, а опомнившись, вздёрнула подбородок и вытянулась в струну — лёгкую, летящую, но напряжённую, — а твой интерес к ней.

— Это чушь, — я рассмеялся, уводя девушку в глубокий наклон.

Венский вальс всегда казался мне скучным без маленькой импровизации. Николь обмякла в моих руках, чтобы движение выглядело более плавным и естественным. Я испытал удовольствие при мысли, что она мне доверяет.

— Мой интерес лишь в том, чтобы держаться от неё подальше.

— По тебе не скажешь, — выпалила вампиресса.

Да она что, издевается?!

Неужели и впрямь думает, что меня что-то может связывать со своенравной куртизанкой?.. Не спорю, она всё время попадается на пути, но это не значит ровным счётом ничего. Я никогда не давал Камилле и намёка на взаимность.

— Ты ревнуешь? — с усмешкой уточнил я, сменив направление движения, чтобы не столкнуться с увлёкшейся и, подозреваю, не до конца трезвой парой.

Ощутил, как пальцы сирены впились в моё плечо. Если бы не перчатки, в кожу вонзились бы ноготки. Красноречивый ответ.

— Вот ещё! — рассердилась Николь, поджав губки, а я снова ощутил непреодолимое желание её поцеловать. Возможно, выбор небанальной маски оказался не такой уж плохой идеей. — Ты избалован женским вниманием, Марк. Вокруг тебя вьётся слишком много красивых и легкодоступных девушек.

— Точно ревнуешь, — хмыкнул в сторону во время поклона в последних отголосках затихающей музыки.

Часть гостей покинула паркет, однако вампиресса захотела остаться. Я не стал возражать, но не удержался от того, чтобы склониться к уху, обрамлённому светлым локоном, и вполголоса заметить:

— Кто бы говорил, Ник. Это ведь не я провожу каждую ночь с новым партнёром.

От эффектной пощёчины меня спасла только быстрая реакция, выработанная тренировками с Рэксом. Перехватив хрупкое запястье, я рванул вспыхнувшую девушку на себя. Возможно, жёстче, чем следовало. Мы замерли, глядя друг другу в глаза, не опуская головы в немом вызове.

Вместе с нами замерла звенящая тишина, которую пронзил глубокий тревожный звук виолончели, словно собиралась гроза. В пылу спора мы не заметили, как оказались в центре площадки, на виду оркестра, танцующих пар и любопытных глаз. Было как-то не до зрителей. Существовали лишь мы двое.

— Это не одно и то же, — скривив губы, возразила Николь.

Прикосновение не причинило ей боли, чего, вероятно, нельзя сказать о последней реплике. Тем не менее, вампиресса вскинула голову и опустила пальчики мне на плечо, повинуясь первым волнующим аккордам.

— Отчего же? — прошептал, отступая на полшага.

К низкому басу виолончелей присоединились пронзительные звуки скрипки, и я узнал начало мелодии, понял, почему захотел более свободной позиции. Композиция называлась «Танго смерти». Её написал юный талантливый композитор, и сильное, запоминающееся произведение прогремело на весь мир.

— Оттого, что мои клиенты не оставляют засосов на шее, — процедила партнёрша и пошла по кругу, обходя меня, словно хищник жертву.

Значит, она не сумела забыть…

Если и так, не всё ли равно? Ведь Камилла поцеловала меня на её глазах, и как, как можно усомниться в моей непричастности к произошедшему?

— О да, — протянул в ответ, разворачивая девушку спиной и накидывая на неё петлю из сплетённых рук, — их оставляешь им ты.

Николь высвободилась из моих объятий через двойной поворот.

Сделав чёткий шаг, словно вбивала туфельку в паркет, наяда нанесла символический удар одной рукой, затем, когда я поймал её, второй. Оказавшись в оковах стальных пальцев, прильнула всем телом и закинула на меня ногу, насколько позволяла струящаяся ткань длинного платья.