Не пара (ЛП)

Я бы солгала, если бы сказала, что не заметила вспышки огня в его глазах. Или если бы сказала, что на меня эта вспышка никак не подействовала.

— Я подумал, что тебе было бы удобнее в моей футболке. Но не волнуйся, Дэйзи, я вёл себя, как настоящий джентльмен. Я едва ли взглянул на тебя.

— Но всё же немного взглянули.

Боже мой. Я только что сказала это вслух?

Мне хочется провалиться сквозь землю, но я заставляю себя держаться сдержанно и выдержать его взгляд?

Выражение лица Каса не дрогнуло. Ни капельки.

Его губы вновь искривляются в лёгкой улыбке.

Хотела бы я сказать, что и это на меня никак не подействовало, но это не правда.

Мне не по себе, и я чувствую жар в местах, в которых очень давно не испытывала подобного ощущения.

— Ну, спасибо, что позаботились обо мне, — удаётся мне выдавить из себя. — И спасибо за одолженную футболку. Я её постираю.

Он пожимает одним плечом.

— Хочешь кофе? Или чего-нибудь поесть? – спрашивает он, встаёт со стула и берёт свою тарелку, чашку и мой пустой стакан.

От шока я, чуть было, не падаю со стула.

— Эм... не отказалась бы от кофе. Спасибо.

Я смотрю, как он наливает нам обоим кофе и добавляет мне в чашку молоко. Я даже не подозревала, что он знает, какой я пью кофе.

Он ставит мой кофе передо мной и садится обратно на своё место напротив меня, держа чашку в руке.

— Тебе следует что-нибудь съесть. У тебя, наверное, ужасное похмелье.

Я смотрю, как он делает глоток.

— Да, бывало и лучше. — Я слегка улыбаюсь. — Но не думаю, что смогу сейчас что-нибудь осилить.

Я беру чашку обеими руками и подношу её ко рту, делая небольшой глоток.

Боже, как вкусно. У него получается чертовски вкусный кофе.

Я ставлю чашку на стол, всё ещё держа её в руках и поднимаю на него глаза.

А он уже смотрит на меня, и в его взгляде читается любопытство, будто я какая-то головоломка, которую он не может разгадать.

Интересно, а в моих глазах отражается то же самое? Потому что, если честно, я не могу разобраться в нём.

Он облачает себя в маску грубости и суровости, но под всем этим скрывается человек, который сядет в машину и поедет в Лондон, чтобы забрать из бара свою напившуюся работницу, привезёт её к себе домой и позаботится о ней.

По моей груди вновь разливается тепло.

— Я очень сожалею о вчерашнем. О том, что позвонила в нетрезвом состоянии. И о том, что наговорила... — На секунду я закрываю глаза от смущения, когда мои вчерашние слова потоком нахлынули на меня. — И за то, что я отключилась в Вашей машине. За то, что Вам пришлось позаботиться обо мне. Мне очень, очень жаль. И я знаю, что вела себя, как полнейшая идиотка, и что заслуживаю увольнения, но мне очень, очень нужна эта работа. — Я подаюсь вперёд, облокачиваясь на стол, и соединяю ладони в мольбе. — Я клянусь, что то, что произошло вчера, больше никогда не повторится. Никогда-никогда.

— Почему ты пошла в бар и напилась там в одиночку?

Его вопрос застаёт меня врасплох.

— Эм... потому, что я глупая.

— Ты далеко не глупая, Дэйзи. Хоть и напиваться в баре в одиночестве – не самая блестящая идея.

— Это ведь был комплимент, не так ли? — Я улыбаюсь, и его губы тоже подёргиваются.

Но его лицо быстро принимает серьёзное выражение.

— С тобой могло случиться все, что угодно. Ты ведь это понимаешь?

Он... беспокоился обо мне?

От удивления я краснею.

— Да. Это было очень глупо. Я просто пыталась...

— Заглушить боль.

Его реплика заставляет меня приподнять брови. Я знала, что он умён, но я никогда не считала его проницательным. Особенно, когда дело касалось меня. Если честно, я думала, что он не знал ничего, связанного с Дэйзи Смит.

— Ты вчера говорила что-то о своём брате, — добавляет он, позволяя словам повиснуть в воздухе.

Очевидно, не такой уж он и неосведомленный.

При упоминании Джесса мою кожу начинает покалывать из-за грусти.

Но я также захвачена врасплох тем, что он хочет поговорить об этом.

Мне позарез нужна эта работа, и, если разговор об этом позволит мне сохранить её, то так тому и быть.

— Вчера я навещала его, но наша встреча прошла не слишком хорошо.

— Почему?

Я громко выдыхаю.

— Он винит меня в том, что ему приходится жить в приюте, и он прав. Я единственная, кто остался у него на всём свете, и, когда я попала в тюрьму, его отправили в приют.

— А где ваши родители?

— Папа умер. А мать... она ушла. Когда мне было шестнадцать, она сбежала со своим дружком-наркоторговцем. Видимо, ей больше не хотелось быть матерью. Джессу было всего шесть. Я знала, что если социальные службы узнают о том, что наша мать бросила нас, они забирут Джесса.