Не первый раз замужем

– Мне предложили его за приемлемую сумму. Хозяева, которые здесь жили раньше, уезжали за границу, им срочно нужны были деньги. Я как раз располагал такой суммой, поэтому, не раздумывая, купил. Что касается того, что для одного это слишком много, то здесь ты не права. Не всегда же я буду один? Когда-нибудь я женюсь, появятся дети. К моим родственникам и друзьям, которые очень часто бывают у меня, прибавятся родственники и друзья жены, ну, и вообще…

– Понятно, – кивнула Нина. – И как скоро ты собираешься осуществить свои планы?

– Ты о чем? – спросил писатель, делая вид, что не понимает вопроса.

– О женитьбе, о чем же еще, – пробурчала Нина.

– А, ты об этом? Нет, пока я не встретил женщину, которая отвечала бы моим условиям. Я, видишь ли, очень требователен, и не всем женщинам это нравится. Одни хотят кофе в постель, другие мечтают сделать из меня повара и служанку в одном флаконе, третьи не устраивают меня как партнерши в постели, ну а четвертые просто никогда не будут хорошими матерями.

– У тебя, что же, целый гарем арабского шейха здесь перебывал, что ты про них во множественном числе говоришь? – нахмурилась Нина.

– Нет, ты, наверное, неправильно меня поняла. Это же я так, образно выражаюсь. Понимаешь, о чем я?

– Нет, не понимаю и боюсь, что не пойму. Ты уж уволь меня, пожалуйста, от подробностей, – передернулась Нина и метнула на Николая взгляд, от которого у того по спине побежали мурашки.

Она резко развернулась и вышла из кухни.

– Пойду посмотрю дом, – услышал Николай.

Мужчина нахмурил брови. Такого взрыва эмоций, чтобы дело дошло до мурашек, да еще от одного только взгляда, он ни разу не испытывал, и это состояние ему не понравилось. Девушка действительно ему очень нравилась. Он понял это еще тогда, когда она была вся забинтована. Когда он навещал ее в больнице, они очень много разговаривали. С ней можно было говорить на любую тему, и она никогда не надоедала ему. Например, как некоторые другие женщины, которые, пытаясь казаться умными, выглядели от этого еще глупее, чем были на самом деле. С Ниной же было все совсем по-другому, она была интересным и по-настоящему умным собеседником. Николай считал девушку своим другом, и она даже начала ему нравиться, но чтобы позволить себе влюбиться – такого он просто не хотел допускать. Приступы ревности, которые он начал испытывать к Виктору, его немного удивляли, но он старался всеми силами подавить в себе это чувство. Как Николай знал с самого начала, она слишком богата, и это было препятствием номер один.

«Еще подумает, что я начал волочиться за ней из-за денег, – думал Николай. – Я хоть и сам не бедняк, но до нее мне, конечно, далеко».

А уж когда с нее сняли бинты и Николай увидел, какой она стала красавицей, то тут же поклялся сам себе, что никогда не позволит ей завладеть его сердцем полностью: «Он его закрыл на огромный замок, а ключ выбросил в пропасть, которая стояла между ними», как говорится в одной легенде.

«Не хватало еще влюбиться, – подумал сейчас про себя Николай, провожая взглядом Нину. – Я не могу себе позволить такого, просто не имею права. Я обещал помочь этой девушке наказать ее обидчиков, а потом написать об этом детективный роман, и не более того. Значит, я должен смотреть на нее не как на женщину, а как на друга, который попал в беду. Что-то я не то несу, – сам на себя разозлился писатель. – Не могу же я приказать своим глазам не смотреть, а сердцу не биться? Думать про остальное я лучше воздержусь!»

Николай, невольно опустив глаза вниз, на ширинку своих брюк, тут же закатил их под лоб. «Господи, не введи во искушение, избавь от лукавого», – прошептал мужчина и, посмотрев на дверь, за которой только что скрылась Нина, украдкой перекрестился.

Глава 13

Нина никак не могла привыкнуть к своей новой внешности и каждый раз, подходя к зеркалу, невольно вздрагивала и оглядывалась назад. Точно так же произошло и в это утро.

– Тьфу ты, черт, ну сколько можно? – пробормотала она. – Пора бы уже понять, что это я, а не другая женщина.

Девушка взяла расческу и начала расчесывать свои непослушные пряди. Волосы у нее были густые, цвета воронова крыла. Этой шевелюрой Нину наградил ее дед – армянин, как, впрочем, глазами и бывшим носом тоже.

«А может, мне перекрасить их? – подумала Нина о волосах. – Чтобы уж совсем ничего от меня прежней не осталось».

Она посмотрела на свои волосы, которые переливались, как черный шелк, и оставила эту затею на потом.

– Жалко перекрашивать, лучше просто сделаю другую прическу – и все, а цвет пусть остается какой есть, он мне очень нравится. Кстати, Николаю, кажется тоже, – кокетливо улыбалась Нина, глядя на свое обновленное отражение. Она во что бы то ни стало решила приручить этого мужчину, прекрасно видя, как он сопротивляется этому изо всех своих сил.