Не плачь, моя леди

Элизабет, стоя перед окном бунгало, смотрела на особняк: гости потянулись на обед. Она настояла, чтобы Нелли ушла. «У тебя был очень трудный день, а мне уже хорошо». Опершись на подушки, она выпила чаю и съела тост, потом наскоро приняла душ, надеясь, что холодная вода прояснит голову. От снотворного в голове плыл туман.

Белый вязаный свитер и темные узкие брюки были ее любимым нарядом. Почему-то в таком, да еще босая, с небрежно закрученными волосами, она чувствовала себя сама собой.

Исчез в дверях последний гость. И тут она увидела на лужайке Скотта – он направлялся к ее бунгало.

Они сели друг напротив друга, слегка подавшись вперед: им хотелось поговорить, но оба боялись начать беседу. Глядя на Скотта, в его добрые глаза, Элизабет вспомнила, как Лейла обронила: «Вот такого человека я бы хотела видеть своим отцом». Накануне вечером Сэмми предлагала отнести анонимки к нему.

– Прости, что не подождал до утра, – начал Скотт. – Но слишком многое тревожит меня в смерти Сэмми. Итак, я узнал, что Сэмми выехала из долины Напа в шесть, сюда добралась около двух дня. Хотя ее ждали только поздно вечером. Наверняка она сильно устала, но даже не стала распаковывать вещи, а поспешила в офис. Заявив, что неважно себя чувствует, не спустилась к обеду в зал, но горничная сказала, что принесла ей поднос в приемную: Сэмми разбирала почту. Потом она зашла к тебе и ушла около половины десятого. Сэмми явно устала, но тем не менее вернулась в офис и включила ксерокс. Почему?

Элизабет, сбегав в спальню, вытащила из чемодана письмо Доры и показала Скотту.

– Надо было уехать немедленно, как только я узнала, что Тед здесь, но мне пришлось дожидаться Сэмми. Из-за этого… – И она рассказала Скотту про анонимку, украденную со стола, показала копию, написанную Дорой по памяти.

На глаза у нее навернулись слезы, когда она смотрела на изящный почерк Сэмми.

– Нашла еще одна анонимку. Вчера. Сэмми хотела снять с нее копию для меня, а оригинал мы собирались отослать тебе. Я записала текст, как запомнила. Мы надеялись, что можно будет выследить отправителя. Ведь шрифты у всех журналов кодируются, так?

– Гнусные делишки. – Скотт читал и перечитывал анонимку.

– Кто-то старался уничтожить Лейлу. Теперь кто-то не желает, чтобы анонимки нашли. Вчера стащили одну со стола Сэмми, а вечером – у нее из кармана – вторую.

– То есть, ты считаешь, Дору убили?

Элизабет отшатнулась, потом взглянула на него прямо.

– Не знаю. Но ясно, что кто-то хочет получить анонимки обратно. Это понятно, ведь они объясняют поведение Лейлы. Они предшествовали ссоре с Тедом и как-то связаны со смертью Доры. В этом я готова поклясться. И я намерена выяснить, кто их писал. Может, повода для возбуждения уголовного дела нет, но этот человек должен как-то поплатиться. Он был очень близок к Лейле, и у меня есть свои подозрения.

Через пятнадцать минут Скотт вышел от Элизабет с текстами анонимок в кармане. Элизабет считает, что автор анонимок – Черил. Вполне вероятно. Выходка в ее духе. Скотт обогнул особняк справа. Наверху – окно, у которого стояла Дора, когда включила ксерокс. Что, если кто-то находился на ступеньках римской бани и помахал ей оттуда, чтобы подошла…

Это возможно. Но конечно же, грустно сказал себе Скотт, Сэмми ни за что не пошла бы к незнакомому, только к человеку, которого знала. И которому доверяла.

За столом уже доедали первое, когда к ним присоединился Скотт. Пустое место для него оставалось между Мин и женщиной, которая назвалась Эльвирой Михан. Скотт первым приветствовал Теда. Презумпция невиновности. Не удивительно, что любая идет на что угодно, лишь бы отнять Теда у соперницы, – настоящий красавец. От Скотта не ускользнуло, что Черил умудряется постоянно дотрагиваться до руки Теда, ненароком задеть его плечом.

Он взял баранью котлету с серебряного подноса, поданного официантом.

– Они восхитительны, – доверительно, но совсем не шепотом сообщила ему Эльвира. – На таких порциях тут никогда не разорятся, но, уверяю вас, ощущение после обеда, будто объелась.

Эльвира Михан… Ну конечно же он читал в «Монтеррей Ревю» о победительнице лотереи, выигравшей сорок миллионов долларов и сумевшей осуществить свою заветную мечту: пожить на Сайприс-Пойнт Спа.

– Вам здесь нравится, миссис Михан?

– Разумеется, разумеется, – просияла Эльвира. – Тут все чудесно и люди такие приветливые. – Ее взгляд обежал стол, и Мин с Хельмутом постарались улыбнуться в ответ так же приветливо. – А обслуживание! Прямо королевой себя чувствуешь! Диетолог сказал, через две недели я потеряю пять фунтов и два дюйма в талии. Завтра начинаю коллагеновые инъекции для разглаживания морщинок у рта. Ой, а уколов боюсь! Но барон фон Шрайбер обещал мне дать что-нибудь от нервов. Я уеду обновленная… как… как бабочка, парящая на облаке. – Она указала на Хельмута. – Это барон сочинил. Правда, он настоящий поэт?