Не плачь по мне, Аргентина

Ровно через три с половиной секунды под днищем автомобиля с Крепким Эрнестом, как раз там, куда не смогли заглянуть люди, проверявшие машину, сработало взрывное устройство размером со среднего паука. Большее туда бы и не влезло.

Сдетонировал бензобак.

Взрыв в сумерках выглядел настолько эффектно, что Луис Кортес задержал дыхание.

Конечно, Мастер Луи работал только на заказ, но исключительно со штучным товаром. И иногда не ради денег, но ради искусства.

40

Стук в дверь.

– Кристо, к тебе пришли. – Карл снова подивился привычке шефа сидеть в темной комнате, пить херес из двух рюмок и что-то писать, писать на бумажках. Внутри организации уже вовсю ходили слухи о том, что Бруно съехал. Его старались беречь, не дергать без нужды. Решения принимались часто в обход руководства.

Узнай об этом Кристобаль, ничем хорошим это бы не кончилось. Но активная деятельность товарища Кристо ограничивалась сидением в темной комнате, бесконечными бумажками и регулярными совещаниями с Вильгельмом Кечоа, скуластым молчаливым индейцем, который возглавлял особую группу боевиков, составленную в основном из жителей горных деревень, расположенных на западе страны. Молчаливые, невозмутимые и чем-то похожие на камни, эти парни наводили ужас на всех, кто сталкивался с ними. Про индейцев ходило множество россказней. Они жили обособленно, стараясь не мешаться с потомками португальских и испанских колонизаторов, сохраняя свои устои. Они не устраивали показных плясок, как жители гетто в Штатах, не носили обрядовой одежды, предпочитая удобство и практичность ярким тряпкам с перьями, и вроде бы не выделялись ничем, кроме скуластого лица, особого разреза глаз да кожи, прокопченной солнцем и высушенной ветрами. Однако среди жителей побережья считалось, что мужчина, взявший в жены индианку, недолго проживет.

Вильгельм Кечоа был вместе с Кристобалем с самого начала. Помогал ему сколотить команду и выполнял особые поручения, сути которых не знал никто. Только слухи, но кто ж им верит? Индеец был похож на камень в холодной текучей воде. Неизменный, твердый, молчаливый.

– Кристо… – Мендес удивился тому, что Бруно не реагирует, и вошел.

Кристобаль сидел за пустым столом, не было даже хереса и бумаг. Только горела свечка.

Карл дотронулся до его плеча и заглянул в лицо. Может быть, спит?

Пронзительный взгляд, острый и злой, едва не заставил Мендеса вскрикнуть. Кристобаль перехватил его руку, сильно сжал.

– Эрнест погиб, – прошептал Бруно. – Погиб Эрнест.

Карл хотел сказать, что знает. Но поперек горла встал ком. Что-то было в глазах Кристобаля, что-то страшное, особенное, ужасающее. Словно кричал кто-то там, внутри, будто душа… Будто чья-то потерянная душа. На какой-то миг Карл испугался, что задохнется. Но потом его вдруг отпустило, и он с хрипом вдохнул воздух.

Кристобаль снова смотрел на свечу. Руки его лежали на коленях, как у примерного школьника.

– А ведь мы дружили. По-настоящему дружили.

– Я знаю… – Мендес отшатнулся от стола, потирая горло. У него сложилось полное ощущение, что Бруно держал его за глотку, хотя тот ухватил всего лишь руку. – Его кто-то сдал властям! И его ребята тоже… попались…

Кристобаль закрыл лицо руками. Из-под прижатых ладоней глухо прозвучал его голос:

– Что там случилось?

– К тебе пришли. Там трое… Только я их развел по разным комнатам.

– Почему?

Мендес пожал плечами.

– Дело в том, что один из них как раз от ребят Эрнеста, а два других пришли… Я их видел с немцем. С этим… С Куртом! Вот.

– Хорошо сделал. Молодец. – Бруно встал, пальцами погасил свечу. – Скажи мне, кто пришел от Эрнеста?

– Доминик, ты помнишь, такой лысый?

– Хорошо. Скажи Доминику, пусть сидит, отдыхает. Дай ему что попросит. Кофе… Виски… Покорми… Скажи, что у меня срочное совещание. Я сначала отпущу парней Курта.

– Я понял.

Бруно стремительно вышел из темной комнаты.

Карл двинулся было за ним, но почему-то остановился. Замер. Обернулся.

Пустая, темная комната, что располагалась под самой крышей, почти на чердаке, пользовалась дурной славой. Иногда тут скрипели половые доски. Иногда раздавался звук, будто двигалась мебель. Хотя никого в комнате не было…

Мендес внимательно осмотрел все углы. Через приоткрытую дверь проникало достаточно света, чтобы разглядеть все. Комочки пыли в углах, старые, обшарпанные доски стен.

Внезапно Карл понял, что света в комнате становится все меньше и меньше. Он обернулся и увидел, что дверь медленно и бесшумно закрывается.

Это простое событие наполнило его ужасом. Он кинулся вперед. Что-то ударило его по лицу, хлестнуло, словно крылья летучей мыши. Мендес замахал руками, попал ладонью в паутину. Споткнулся о старый ботинок, лежавший на полу, и упал. Дверь с негромким хлопком закрылась у него перед носом.

Когда Кристобаль вошел, двое парней в зеленой военной форме встали.

– Сидите, ребята, сидите.

Бруно пожал обоим руки.

– Мигель, – представился один.

– Хозе, – кивнул другой.

Кристобаль сразу же выкинул их имена из головы. Важно было не то, кто они есть, а зачем пришли.