Не по адресу… (СИ)

Витька Кузин, крадучись, вышел на середину двора. С минуту он торчал там, чуть присев и втянув голову в плечи. Постояв так, он облегчённо выпрямился и поднял вверх большой палец.

— А?!! — восторженно сказал он. — А!!!

— Ж-Ж-Ж-Ж-Ж-Ж-Ж!!. — басом загудел кто-то в глубине сеней — сарая, подражая полуметровой пчеле.

Витька тут же испуганно упал на четвереньки и суматошно закрутил головой.

В сенях дружно грохнули.

— У-у-у-у-у, чтоб вас!.. — осердился Витька и сел на траву.

— Э, глядите-ка… — сказал кто-то удивлённо. — Это что у нас сегодня ещё за одно чудо?..

Витька повернулся.

…От близкого леса к дому неуверенно ковыляла странная, скособоченная человеческая и явно мужская фигура с натянутой на голову курткой. Фигура часто спотыкалась и время от времени ныряла корпусом вниз, точно увёртываясь от чего-то невидимого, пролетавшего над ним в воздухе.

— Никак, Хрюря!.. — обрадовано воскликнул Олег, отважно выкатившись наружу. — Мишка, туалетная твоя душа, ты где это так долго пропадал?!. Мы тут совсем обыскались! Тебе что, нашего бездонного сортира уже мало?!.

Все радостно засмеялись оттого, что нашёлся, наконец, и последний член команды.

Не издав в ответ ни звука, пока не узнанный в лицо человек ввалился в сени, бесцеремонно растолкав стоявших в дверях людей, и, не остановившись на достигнутом, попрыгал в избу.

Ребята сыпанули за ним.

Человек сел на Мишкину кровать, и долгожданно всеми стащил со своей головы куртку.

— Это кто?.. — растерянно и испуганно спросил кто-то.

— Квазимодо… — ответили ему так же испуганно и растерянно. — Из Собора Парижской богоматери сбежал…

— А где же тогда наш Хрюря?.. — снова поинтересовался всё тот же растерянный голос.

— Пчёлы съели…

Толик, на всякий случай вцепившийся в спинку кровати, когда толпа ввалилась в избу, прижался к этой спинке всем телом, поджал ноги и, глядя на пришельца, редко икал.

В избе опять застыла тишина, нарушаемая только иканием Толика.

А Мишка Хрюмин — это, конечно же, было он — правда, искусанный пчёлами до полной неузнаваемости, сидел на своей кровати, и узкими щёлками, оставшимися от заплывших глаз, затравленно озирался.

— Ты где был, Хрюря?! — почти хором спросили его. — И чего ты там наделал против себя и всех нас?..

— Я?!! — опешил Мишка. — Кому наделал?! Что наделал?! Чем наделал?! Да я там такое видел!!!

— Где, в сортире?.. — спросил Олег. — И что там такое было интересное?

— Да что вы привязались к этому сортиру! — обозлился Мишка. — Я просто утром раньше всех вышел подышать свежим воздухом. Стою, нюхаю, слушаю птичек, а из-за дома вдруг звуки какие-то не такие… Я подумал, что вор на пасеке, или медведь мародёрствует. Взял вилы для бодрости и пошёл хотя бы посмотреть для начала, чтобы потом вас криками разбудить.

— И что там?.. — нетерпеливо спросил Илья. — И кто там?..

— Вы всё равно не поверите… Но я расскажу…

***

Выглядел Фэррюоок весьма неважно, если не сказать — просто ужасно. Его лёгкий десантный скафандр был грязен, во многих местах изорван, а в некоторых — даже висел лохмотьями. Голова десантника непонятно отчего сильно распухла, главным образом из-за многочисленных, покрывавших её, шишек. Одна из антенн — усиков на голове бодро стояла торчком, а вторая мучительно свернулась в спираль. Четыре верхние конечности офицера нервно подрагивали, что бросалось в глаза даже издали.

— Хорош! — желчно прожужжал Трирромед. — Красавец! Секс — трутень — символ! Матки сами будут от восторгов складываться перед тобой штабелями! Такое впечатление, что местные жители всем населением планеты дубасили тебя почём зря!

— Так оно почти и было… — уныло признался Фэррюоок. — Почти полным составом, но вовсе не аборигены…

— Что с крыльями? Раньше они у тебя решительно торчали с боков, а теперь я их не вижу.

Фэррюоок глянул себя за спину сначала через одно плечо, потом — через другое.

— Сильно пострадали во время десантной акции. Придется регенерировать. Они, конечно, уже давно рудиментарны и не выполняют своих первоначальных функции, но не хотелось бы потерь в привычном экстерьере…

— Ладно, это эстетические детали, и касаемы только тебя лично.

— Слишком уж касаемы… Вкупе со всем остальным…

— Не гуди! Это не смертельно, а лишь болезненно!

У Фэррюоока от воспоминаний скрутился на голове в спираль и второй усик — антенна.

— Ты у нас лучший! — жужжал Трирромед. — Ты должен был скрытно пробраться, сориентироваться, разобраться, что-то предпринять, и так же незаметно вернуться назад. А ты что там натворил? Операция-то была почти игровая, а не в боевых условиях! Что ты там затеял себе на голову, и нам на проблемы?

— Да ничего такого, Командор… Просто роковое и непредсказуемое стечение обстоятельств.