(Не) по любви

Энтони не был ей верен. Он вёл привычный образ жизни, разбавляя общение в звездной тусовке незатейливым трахом с представительницами низших сословий. До тех пор, пока его звездная пассия не раздвинула ноги перед коллегой по цеху. Их связь всплыла и сделала Тони посмешищем. Но он не остался в долгу! Бойс-бенд, вокалист которого так удачно пристроил свой хуй, был низвергнут с Олимпа. По доброте душевной Тони не стал учинять кровавых разборок. Мальчишка был еще слишком юн и неопытен. Испытание славой его уничтожило, превратив в одночасье из идола в смертного.

Для Авроры у Энтони в рукаве был припасен специфический «козырь»! Имея подвязки в среде журналистов, он умело скормил им сенсацию. Вскоре новость о том, что Аврора ради сцены сменила не только имидж, но и пол, облетела всемирную сеть. И фанаты, как стая некормленых рыб, проглотили наживку. Хуанита, а нынче Хуан, была в ярости! Она пыталась оспорить порочащую информацию. И даже грозила судом! Но теперь, узнав о скорой женитьбе, ежедневно звонила, умоляя простить.

— На таких, как ты, не женятся. Их ебут! — устав от навязчивой пассии, выдохнул Тони. Возможно, когда-нибудь, насытившись Кэтрин, он снова захочет вкусить напичканный ботексом «фрукт». Но не сейчас…

— Что? — отозвалась Хуанита.

— Что слышала! — подвел итог Энтони, и вырубил гаджет.

В тот день его настроение было не лучшим. В ресторане нашли недостачу. Не каких-нибудь пару кусков, которые Тони не брал в расчет, поручая разборки «наместникам». На сей раз, сумма была впечатляющей! А это значило, что в его окружении снова возникла «утечка». И налаженный годами механизм давал сбой. Его мозг непрерывно работал, в попытках найти слабину. Задача была не из легких! Разобрать по частям хитроумную схему, и сложить её заново. И если раньше он созывал на подмогу своих неизменных советников, то теперь часто думал о том, что верить кому-нибудь, кроме себя самого стало слишком рискованно…

Тони заглушил двигатель и покинул уютный салон. На первом этаже горел свет, и наличие в доме жены уже не так удивляло, как раньше. Присутствие Кэтрин стало таким же обыденным делом, как и визиты Мартины. Скорее он удивился бы, не найдя её! И тогда перевернул бы вверх дном весь этот город.

Она жила в его доме, как кошка. Кормилась, спала, тихо грелась на солнышке. После их первой близости она изменилась. Как будто язык проглотила. Он перегнул её через колено. Но не сломал! Она оказалась гибкой. Куда более гибкой, чем он ожидал. И теперь, своим напускным равнодушием будила в нём жажду открытий. А Энтони жаждал не только проникнуть в неё на физическом уровне. Все чаще он ловил себя на том, что теперь ему хочется большего! Он хотел отыскать её слабое место, чтобы, вывернув наизнанку, отыметь её неприступную душу.

С этой целью он даже поставил скрытую камеру в той комнатушке, где она обитала. Но, увы, ничего сверхъестественного не обнаружил! Кэтрин читала, сидя в кровати. А, когда не читала, то усердно писала что-то в свой засаленный драный блокнот. Зря Энтони думал, что это дневник. Найдя его, он огорчился! Ведь блокнот оказался всего лишь кулинарной книгой. Он обыскал её вещи, но, кроме двух фотографий и футляра с сережками, не нашел ничего. Серьги были зацепкой. Не какая-нибудь фальшивка, а настоящий сапфир, упакованный в красное золото. Подарок от бывшего? Но едва ли мужчина станет растрачивать деньги впустую, и одаривать ту, что заведомо даст отворот-поворот.

На одной из фотографий девчонка с косичками, щурясь от яркого солнца, держала в руках безразмерную гроздь винограда. Понять, что это Кэтрин, можно было, даже не зная об этом. С тех пор она не слишком-то изменилась! Те же ямочки на щеках, тот же пронзительный взгляд. Возможно, что именно эта детскость его привлекла? Её внешность была настолько обезоруживающе противоречивой. Что, глядя на хрупкие плечи, на эти ключицы, на зачатки женственных форм, проступающих сквозь подростковую недозрелость, хотелось согреть, уберечь, заслонить от жестокого мира. Лишь только затем, чтобы, сделав это, самому стать её палачом…

Уже на пороге Тони услышал два женских голоса. И второй был ему отдаленно знаком. Его появление спровоцировало вполне предсказуемый резонанс. Кэтрин, сидевшая лицом к двери, перестала смеяться. И её собеседница, одетая в пестрое «нечто», испуганно обернулась.

— У нас гости? — бодро выдохнул он, разуваясь.

Кэтрин быстро взяла себя в руки. Она улыбнулась:

— Это Элизабет! Моя двоюродная сестра.

«Чудо в перьях», заёрзав на стуле, нерешительно подало голос:

— Вы не помните меня?

Энтони усмехнулся и, подойдя к столу, угостился из общей тарелки.

— Как же не помнить? — проговорил он, включая свое «обаяние», — Самая симпатичная подружка невесты!