Не по плану

— И еще ты мне нравилась больше, когда у тебя были сиськи. Что с тобой случилось? — прямо заявил он, блуждая взглядом по ее телу.

Она резко втянула в себя воздух.

— Прошло шесть месяцев, Де Сант — и тебе давно плевать на мои сиськи.

— Как раз наоборот. Мало что в жизни волновало меня больше, чем твои сиськи.

— Мои сиськи уже не твоя забота.

— И твоя задница тоже исчезла. Ты задалась целью выглядеть как мужик? Если так, то тебе это удалось.

Это была правда. Из-за всех этих тренировок с Кингсли она сильно похудела. От избыточного веса Лили никогда не страдала, но всегда была в теле. Пока они бегали, дрались и выполняли заказы, она чувствовала, как ее тело усыхает, волнующие изгибы сменяются крепкими мышцами. Она гордилась своим телом, гордилась проделанной работой.

Но от этого его слова не стали менее обидными.

— Тебе пора, Де Сант. Мы закончили.

Она протиснулась мимо Марка и, задев его плечом, вышла в коридор. Конечно же, он и раньше никогда ее не слушал, поэтому она ничуть не удивилась, когда он проигнорировал ее слова и последовал за ней. Верхний этаж, судя по всему, был пуст, и, взглянув на часы, Лили поняла, что охранники вернутся не раньше, чем через пятнадцать минут.

— Так каков твой план?

— Уходи, — прошипела она и, обойдя край перил, направилась в западное крыло дома, где, как она уже знала, находились личные апартаменты. Дамиано наверняка разместил бы Станковского в ближайшей к нему комнате, как почётного гостя.

И как человека, за которым хотел бы приглядывать.

— Я не позволю тебе болтаться одной, — сказал Марк.

— В самом деле? Полгода назад тебя это не особенно волновало, — огрызнулась она, считая двери, мимо которых они проходили.

— Я думал, ты поедешь домой, — сказал он.

Она остановилась, и он врезался в нее.

— Домой?! Ты и впрямь думал, что после всего этого, после всего, через что мы прошли, я просто повальсирую домой? Что я смогу вернуться домой? Де Сант, да ты е*анутый на всю голову.

Ее голос снизился до рычания, и она чувствовала, как в ней закипает гнев. Затуманивает ее рассудок. Угрожает ее ослепить. В голове, заглушая ее эмоции, раздался спокойный голос Кингсли:

«Закон Кингсли: мало что навредит твоим планам больше, чем гнев. Любовь, страх, печаль — все это может стать стимулом, но гнев… гнев все испортит».

— Мне жаль, если ты так считаешь, но я сделал то, что должен был…

— Заткнись, Де Сант. Просто заткнись, у меня нет времени играть с тобой в семейную психотерапию. Это комната Станковского. Если ты не собираешься уходить, то хотя бы не стой у меня на пути, — сказала она, остановившись перед большой дубовой дверью.

Он подошел к ней вплотную.

— Я хоть когда-нибудь позволял тебе указывать мне, что делать? — спросил он.

Она впилась в него убийственным взглядом.

— Господи, какой же ты надоедливый.

— И в половину не такой надоедливый, как ты.

— Боже. Давай просто с этим покончим.

Марк кивнул и толкнул дверь.

Времени у них не было. Он скользнул в комнату, и, не желая, чтобы ее застали в коридоре врасплох, Лили прошмыгнула прямо за ним и прижалась к его боку. Поэтому она не знала, что кто-то набросил ему на голову джутовый мешок, пока на нее не нацепили точно такой же.

«Прямо как в старые, бл*дь, добрые времена».

Марк выкрикивал ее имя, но она молчала, пытаясь сосредоточиться. Кто бы там ни держал мешок, он изо всех сил старался затянуть его у нее на затылке. Она схватила напавшего на нее человека за запястья, а затем, нагнувшись под прямым углом, рванулась вперед. Державший мешок мужчина перелетел через на нее и вместе с мешком тяжело рухнул на спину.

Лили присела на корточки, тут же оттолкнулась от стены, прошмыгнула между ногами Марка и забралась под кровать. Кто-то схватил ее за лодыжку, но она вскрикнула и ударила нападавшего в лицо, затем выползла с другой стороны кровати и вскочила на ноги. Она быстро огляделась — Марк, матерясь на чем свет стоит, боролся с удерживающим его мужчиной, но уже с натянутым на голову мешком, ему в ближайшее время явно никуда не деться. Именно ей придется вытаскивать их из этой ситуёвины.

Рядом с кроватью стоял торшер. Лили схватила его и, вырвав из розетки шнур, размахнулась лампой, как бейсбольной битой. Она угодила торшером по голове одному из мужчин и, разбив витражный абажур, сбила его с ног. Она никак не была экспертом по Бодзюцу, но Кингсли владел им в совершенстве и немного ее научил (прим. Бодзюцу – яп. «искусство шеста». Японское искусство ведения боя при помощи деревянной палки «бо»). Она взмахнула над головой основанием торшера, а затем ударила им по спине другого нападающего.

— Хватит!