— Почему ты мне не сказал, что уже обо всем договорился с Дамиано? — спросила она и встала перед ним, уперев руки в бока.
— Мне нужно было побыть наедине с нашим новым товарищем по команде. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что Дамиано хочет еще раз с тобой повидаться, — ответил он.
— Я могла бы просто прогуляться, нам не пришлось бы понапрасну тратить его время, — заметила она.
— И лишить этого парня возможности в последний раз увидеть твое лицо? Дорогая, я же не изувер какой-нибудь.
Лили закатила глаза.
— По-моему, Дамиано гораздо больше очарован
— В самом деле? Что ж. Раз он разбирается в юморе, значит с ним не все так плохо, — усмехнулся Кингсли, продолжая шарить руками по задним карманам.
— Я наоборот в нем разочаровалась, когда поняла, какое у него плохое чувство юмора, — поддразнила она.
— Поосторожнее. Мы прекрасно пообедали. Приятно хоть раз посидеть с цивилизованным человеком. Воспользоваться салатной вилкой. Обсудить нагрудные платки и тому подобное, — проворчал он и, распахнув пиджак, заглянул во внутренний карман.
Лили фыркнула и, шагнув к нему, достала из кармана обычную биковскую зажигалку. Кингсли улыбнулся и, наклонившись к ней, прикурил сигарету.
— Ты пытался его отпугнуть? — в лоб спросила она.
Кингсли на нее взглянул и отстранился от горящей зажигалки, но от Лили не отошел.
— Нет. Не думаю, что смог бы отпугнуть Де Санта, даже если бы захотел. Просто кое-что прояснил.
— Ты сам посоветовал мне его вернуть, — напомнила она.
Кингсли кивнул и снова глубоко затянулся.
— Знаю. Он тебе нужен.
— Он мне не…
—
— Ну что,
— Как всегда. У нас с ним все в порядке. Он понимает правила и, так сказать, дисциплинарные меры.
— Хорошо.
Лили хотела отойти, но Кингсли схватил ее за руку и удержал на месте. На мгновение она испугалась, что сейчас повторится ночной инцидент. Но он не приблизился.
— Хотя мне тут пришло в голову... ты думала о том, что будет после? — спросил он.
Лили смутилась.
— После чего?
— После того, как ты убьешь Станковского. После того, как все это закончишь и достигнешь своей цели. Мы, конечно, никогда об этом не говорили, и думаю, можно с уверенностью предположить, что с ним ты тоже ничего не обсуждала. Какой у тебя план?
Лили долго молчала, глядя куда-то поверх его плеча. Столько всего, о чем без конца думаешь и беспокоишься. Станковский, алмазы, Марк, убийство, выживание. Постоянная гонка. Что будет на финише?
— Знаешь что? — начала она и осторожно высвободилась из его хватки. —
Она повернулась и под непрекращающийся смех Кингсли направилась обратно через дорогу.
ДЕНЬ ДВЕСТИ ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ
Плюсы и минусы.
По большому счёту жизнь Лили во многом определялась плюсами и минусами. Почему этот заказ выгоднее другого? Почему это направление лучше вот этого?
Объехав с Кингсли всю Америку, Лили быстро поняла, что предпочитает работать в странах третьего мира. Там гораздо проще совершать свои злодеяния, переезжать с кучей всевозможного нелегального оружия, воровать и вламываться в дома.
Но у развитых стран тоже были свои преимущества. На каждом углу полные продуктовые магазины, в каждом отеле современные удобства, и самое лучшее — отличные асфальтированные дороги, на которых, как она знала, никто не станет устраивать с ними гонки на высоких скоростях.
Ну или, по крайней мере, надеялась, что не станет.
— Когда мы в последний раз ехали в одной машине? — нарушил ее размышления хриплый голос.
Девушка взглянула на сидящего за рулём Марка и улыбнулась.
— В Колумбии, — ответила ему Лили и снова повернулась к ветровому стеклу.
— Нет, по-настоящему, — продолжил Марк, и она улыбнулась еще шире.
— Только мы вдвоем? Хммм, дай-ка подумать... В Западной Сахаре, — прикинула она.
— Ого, так давно?
— Ммм… хммм. Прямо перед взрывом машины.
— Ах, да. Хорошие были времена.
— Дорогие мои, притормозите, если будем проезжать мимо «Тако Белл». Я умираю с голоду, — простонал с заднего сиденья Кингсли
— Как ты это ешь? — проворчал Марк.
— Это вкусно, вот как! И в большинстве стран, в которых я обитаю, его нет, — объяснил Кингсли.
Лили оглянулась на него. Он растянулся сзади, одна его нога упиралась в ее сиденье, а другая была согнута в колене. Кингсли уставился в потолок, сцепив на груди пальцы. Ему запретили курить в машине, и теперь у него на лице было написано желание оторвать кому-нибудь голову.