Не по совести

Очевидно, все последнее время продюсера «доставали» именно с подобными предложениями, раз он изволил заострить свое внимание именно на этой проблеме, но, как известно, оперативника занимало нечто другое, гораздо более важное; следовательно, он не стал затягивать время на никчемных взаимных приветствиях, а перешел сразу к сути интересующего вопроса, приведшего его в негостеприимный предпринимательский офис:

– Та девица, что красуется здесь у Вас на плакатах, – это Алина Захаровна Загорулько?

– Да, – чуть замешкавшись, ответил Зарипов, – а чем, собственно, у Вас вызван к ней такой неожиданный интерес? Если Вы решили переманить ее в другое агентство, то я отвечу на это категоричное, нет! У меня с ней подписан долгосрочный контракт и добровольно от него отказываться я пока не намерен.

Как известно, подопечная крайне нелюбезного бизнесмена занимала Андрея совсем не с «выгодной» стороны; а еще он вдруг отчетливо понял, что с требуемой ему особой невольно столкнулся на входе и что давно бы уже смог ее задержать, заковать, подлую, в наручники и теперь преспокойненько транспортировать в родное Иваново; его же оплошность, вернее, нерасторопность подводили к расплывчатым размышлениям и вполне очевидным вопросам: куда она может отправиться и так ли в дальнейшем просто окажется ее отыскать? Однако, как бы там ни было и чего бы, что называется, не случилось, но следовало обязательно довести это нелегкое дело до его полного завершения и непременного логического конца, включающего непременное судебное обвинение. «Как жаль, что я не посмотрел ее фотографию в интернете, – с отчаянной грустью подумал несчастный отец, и такой же влюбленный, – всему виной моя безумная спешка, в столь сложном случае неоправданная и не знающая никакого прощения».

Глава XXX. В больницу к Дамире

Бесчувственную шестнадцатилетнюю девушку, избитую и раздетую до гола (все ее нехитрое одеяние, как и сотовый телефон, осталось в месте совершения нападения), Беркутов донес до самого выхода, ведущего из зоны развлечений и отдыха. На улице было темно и вокруг не находилось ни единого человека. Положив безвольное тело лежать на асфальте, уложенном на землю сразу за аркой, служащей проходом на территорию парка, он позвонил в службу спасения и, конечно же не представившись, тем не менее в подробностях объяснил, где следует искать пострадавшую. С честью исполнив свою благородную миссию, Константин отправился назад, в парковую лесопосадку, где несколькими минутами ранее оставил преданного товарища, поручив ему разбираться с «утилизацией» только что «ликвидированных» ими бездумных и конченных отморозков; их было всего двое, поэтому с выездом на законсервированную военную базу решили не заморачиваться, а побросали мертвецов под проходивший сквозь территорию парка ночной подвижной состав (в просто наречии поезд), полностью и навсегда уничтожив имевшиеся на трупах улики.

Несовершеннолетнюю Холод забрали минут через двадцать и незамедлительно отвезли напрямую в детский травм-пункт, расположенный на улице Любимова дом номер семь. Поскольку при ней не оказалось никаких документов либо мобильного, то и ее родители не были своевременно поставлены в известность и оставались в полном неведении о трагическом происшествии, произошедшим с их еще не достигшей совершеннолетнего возраста дочерью. Таким образом, Владислав, не принимая во внимание столь немаловажное обстоятельство, собираясь с утра на работу, без какой-либо задней мысли стал набирать номер Дамиры, чтобы та в личной беседе ему подтвердила, что с ней все в порядке, а заодно и рассказала, чем собирается заняться в дальнейшем; однако уже после третьей неудачной попытки он, являясь человеком практичным и рассудительным, безо всякого сомнения понял, что с дочерью непременно что-то случилось, причем, скорее всего, нечто очень и очень серьезное. Быстро собравшись и не заезжая в рабочий офис, он сразу же устремился в район, укоренившийся народным названием Сортировка; там он собирался проверить адрес, накануне указанный ему загулявшейся дочкой; нетрудно догадаться, что, пока он в конце концов смог достучаться до еще не протрезвевшей Олеси, ему пришлось как следует постараться. Наконец, она вышла к нему с «помятым» лицом и, зевая, спросила:

– Что?.. Что еще там такое случилось?

Видя в каком состоянии находится Никонова, а главное, учуяв исходивший от нее зловонный запах, отдающий отвратительным перегаром, беспечный родитель забеспокоился совсем уже не на шутку.

– Я Холод Владислав Александрович, – начал он чрезвычайно взволнованным голосом, – папа Дамиры… она должна была у тебя ночевать?

– Да, – начиная понемногу понимать печальную истину, захлопала Леся ресницами, – она собиралась, но потом… – она все же решила утаить самую неприятную часть всей имевшейся правды, – вдруг решила отправляться домой: ей что-то стало не по себе… а что, разве она не доехала?