Не по совести

Как это не покажется удивительным, но продюсер, выделяясь своей очевидной принадлежностью к узбекской национальности, говорил совсем без акцента, словно бы и родился, и все свою жизнь безвыездно проживал только в России; его же пламенная речь была совсем недвусмысленной, очень понятной, а заодно и свидетельствовала, что, по всей видимости, к добровольному сотрудничеству он склоняться не будет. Осознав неприятную перспективу, Холод мгновенно придал и без того раскрасневшемуся лицу еще и гневное выражение, а следом задышал до такой степени глубоко, что представлялось очень сомнительным, как он еще до сих пор сдерживается, чтобы этой же секундой не набросится на чрезвычайно наглого человека, уверенного в своем исключительном превосходстве и резко ставшего ему неприятным (это если не сказать ненавистным); честно сказать, ивановскому оперуполномоченному стоило большого труда, чтобы удержаться от совершения неоправданной ошибки и чтобы в ту же секунду не кинуться на бессердечного оппонента и не начать его безжалостно избивать; однако основная его цель была совсем не такая, как, скажем, по непростительной оплошности загреметь в какое-нибудь московское полицейское отделение – нет, он непременно должен был выполнить возложенную на себя важную миссию. Вдохновленный великой целью, молодой человек хотя и с большим трудом, но в результате все-таки успокоился и, придав своему внешнему виду некоторую неловкую «чудоковатость», стал любезно прощаться:

– Извините, Мурод, но, по-видимому, я невольно погорячился… просто у людей стало столько безучастности к чужому несчастью, что невольно вызывает у меня чувство естественного негодования и присущей ему агрессии; скорее всего, Вы, и действительно, не можете быть причастны – а тем более виноваты! – в поступках, совершаемых Вашими подопечными, пусть даже и одна из них где-то там, в далекой глубинке, сбила никому не знакомую девочку – что ж здесь такого? – продолжал Холод язвить, но говорил тем не менее вполне уважительно. – Подумаешь на кого-то наехали… мало ли таких еще по России? Вы меня еще раз простите – я, пожалуй, пойду.

Здесь молодой мужчина, вдохновленный какой-то новой идеей, виновато покашляв, решительным шагом направился к выходу. Выйдя в коридор, он, топая специально «погромче», направился к лифту и вызвал его на девятый этаж; ему в этот раз повезло, и не пришлось проводить хлопотных манипуляций, направленных сначала на «забегание» внутрь поднимающего устройства, затем нажатия там какой-нибудь кнопки, с последующим выскакиванием наружу, пока двери еще не сомкнулись, – в интересующем случае в небольшом помещении уже находился один пассажир, ему незнакомый, но удачно направлявшийся к самому низу. Едва лишь его увидев, Андрей вдруг хлопнул себя ладонью по лбу, будто бы неожиданно вспомнил что-то очень срочное и не менее важное.

– Извините, я передумал, – сказал он, сделав рукой вполне очевидную отмашку, позволявшую тому человеку сделать вывод, что ему уже можно следовать дальше.

Как только закрывающие двери сомкнулись, молодой человек, стараясь производить по возможности меньше шума, на цыпочках стал приближаться к дверному проему, ведущему в офис жестокосердного и безжалостного продюсера; в итоге его план сработал попросту изумительно: из-за неплотной створки вполне отчетливо доносился телефонный разговор, производимый предпринимателем с нерасторопной подопечной, серьезно «проштрафившейся», а еще и притом как следует «засветившейся».

– Послушай, Алина, – говорил по телефону Зарипов, – сейчас у меня был – весь такой из себя! – детектив, и сказал, что прибыл из какой-то провинции, где ты якобы сбила какую-то девочку.

– Так это правда?! – воскликнул он после непродолжительной паузы, в ходе которой, очевидно, девушка искренне разъяснила ему все случившиеся события. – В таком случае, что теперь делать – вот этого я даже и не знаю, увы, мужик просто зверь, да и настроен невероятно серьезно; в общем, тебе немедленно надо что-то придумать.

Дальше опять на какое-то время воцарилось молчание, видимо, Загорулько делилась с наставником своими дальнейшими планами, после чего послышался голос все того же мужчины:

– Хорошо, я все понял: ты сейчас находишься в автосервисе, где покупаешь машину, потом на ней же отправишься к родственникам на Украину, где и пересидишь спокойно, пока здесь все не уляжется… постой, а как же наш бизнес?