Не по совести

«Поверженный» муж, выходя из зала суда, вжал свою голову в плечи и поспешил поскорее покинуть это прискорбное место своего неожиданного позора. Он тут же отправился к себе на квартиру, в глубине души все же надеясь, что его дорогая возлюбленная не будет действовать сгоряча, все обсудит, обдумает и может быть даже сможет простить его прежнюю глупость. В то, что Екатерина беременна, он абсолютно не верил, прекрасно понимая, что это козни уже бывшей супруги, но как убедить в этом милую сердцу девушку? Этот вопрос мучил его на протяжении всей дороги. Как и следует ожидать, его надежды не оправдались. Азмира, собрав свой немногочисленный скарб, выехала с жилища, забрав с собой и их общую дочку.

Девушка, находясь еще под впечатлением от коварства дорого мужчины, оставаясь в состоянии истерической паники, в спешном порядке собрала свои вещи и, не смотря на протестующие капризы Дианы, устремилась к одному хорошо знакомому ей человеку, который уж точно ее никоим образом не предаст. Она отправилась на улицу Семнадцатой линии в уже знакомый дом, где жила верная подруга из ее очень далекой юности.

Как назло, Холод прибыла в тот самый момент, когда хозяйку навещал грозный Михайлов. Лишь только увидев прибывших, он весело рассмеялся и сквозь безудержный хохот промолвил:

- Быстро вас выгнали. За что в этот раз?

Азмира окинула его ненавидящим презрительным взглядом, но все же удержалась от колкого замечания, непроизвольно просившегося наружу, и, словно не замечая этого огромного человека, обратилась к давней подруге:

- Анжелика, мы у тебя «перебьемся» несколько дней, пока я не подыщу нам квартиру. Как только что-нибудь подвернется, мы тут же уйдем, а пока нам с дочкой просто некуда деться.

- Да, живите сколько хотите, - сострадательно сказала великодушная владелица жилых помещений, - я же уже, кажется, вам сказала, что у меня для вас двери всегда открыты, особенно для этого маленького сокровища.

Диана, к которой относилось это дружелюбное изречение, в этот момент пряталась за свою мамку, как и всегда, испугавшись вида ужасного, по ее детским меркам, страшного человека. Желая любыми путями избавиться от нахождения в его обществе, теребя родительницу за левую руку, она обратилась к ней дрожащим просящим ангельским голоском:

- Мама, можно я пойду поиграю с собакой?

Понимая, что та испытывает к звероподобному огромному верзиле прочно прижившуюся в ней откровенную неприязнь, девушка ласково согласилась:

- Конечно, дочка, иди погуляй.

Далее, как и принято в стрессовых ситуациях, все трое стали помогать прибывшей гостье освободиться от захвативших ее душу негативных эмоций. На Руси такие мероприятия принято проводить с помощью водки и этот случай не явился для собеседников исключением. Они уже выпили чуть больше полулитровой бутылки, когда «Слон» стал собираться на выход. Как и обычно, он должен был сопровождать своего «друга-босса» в его ночных развлечениях. Девушки вызвались его проводить, а заодно загнать домой разгулявшуюся на улице девочку.

Азмира не осушила еще слезы от случившегося с ней днем прискорбного происшествия, как ее ждало новое потрясение. Ни полюбившейся ей собаки, ни самой девочки на территории не было, а калитка в заборе оказалась открытой. Девушку в этот момент словно ударило током. Она в один миг забыла все остальное: в ней осталось только страшное беспокойство за ее милую шестилетнюю девочку. И вновь, ее охватила непобедимая паника. Мать стала метаться вдоль улицы, где неестественным срывавшимся голосом громко кричала:

- Диана, ты где!? Отзовись, милая дочка!

Она бегала по всей улице, не обращая внимание на косые взгляды озадаченных ее поведением жителей. Ко всем, кто ей только встречался, она приставала с расспросами: «не видели ли те ее шестилетнюю девочку». Верная Анжелика, естественно, помогала ей в этой отчаянной попытке прояснить судьбу прелестной Дианы. Михайлов, понимая, что дело «пахнет» обращением в правоохранительные структуры, благоразумно поспешил удалиться. Девушки же в течение целого часа обегали соседние улицы, надеясь, что девочка попросту где-нибудь спряталась: от обиды на мать затаилась и сидит, наблюдает, как та ее ищет. Но время шло, на улице все больше темнело, но пропавшая так и не была обнаружена. Даже овчарка, нагулявшись по огромному городу, вернулась уже обратно, а о малышке так и не было каких-либо известий. Самые страшные подозрения стали охватывать несчастную мать, и она, заливаясь слезами, уселась на крыльцо дома Гордеевой, словно безумная схватившись руками за голову, стала качаться телом в разные стороны, поддавшись безутешному горю.

- Что я наделала? Как же я перед тобой виновата, - причитала она в безудержном плаче, - зачем я так с тобой поступила? Я же ведь знала, как ты боишься этого страшного дядьку. Зачем я тебя сюда привела? Где ты теперь, моя милая девочка?