Не по совести

Переливание крови прошло довольно успешно, и, когда Владислав Александрович вышел к остальным посетителям, его сопровождал уже знакомый всем доктор. Не смотря на протесты родных, он уверенно заявил:

- Здесь вам не Турция и не Бразилия, где родственники буквально живут с больными в палатах. Мы находимся с вами в России. Поэтому, не стоит здесь нагнетать обстановку и мешать пострадавшим лечиться. Отправляйтесь домой: все равно девочка пока спит и пробудет в таком состоянии не менее суток. Мы искусственно будем вводить ей снотворное, чтобы она спокойно смогла отдохнуть, и набраться сил для дальнейшего восстановления организма. Если вы все ее действительно любите и желаете ей непременного исцеления, то покиньте помещения нашего учреждения и идите спокойно спать. Поверьте, ваша малышка находится в надежных руках.

Спорить с медицинским работником было бы бесполезно, тем более что стоявшие неподалеку охранники еще недавно хотели вызвать полицию, и уже один из них держал в руках телефон, готовый в любую минуту послать вызов в службу спасения. Оставив родных между собой совещаться, хирург удалился, не желая их уговаривать, считая, что довел им неопровержимые аксиомы. Как только он удалился, слово взяла более рассудительная из всех Ирина Васильевна:

- Я думаю, что врач прав. Нечего околачивать здесь пороги. Мы все равно Диане помочь ничем не сумеем, а потому, предлагаю всем отправляться сейчас по домам, тем более уже достаточно поздно. Утро вечера мудренее. Завтра утром приедем и узнаем все поточнее, а сейчас не будем мешать людям работать, не забывая о том, что от этого зависит и судьба нашей малышки.

Доводы разумной женщины были так убедительны, что их не смог опровергнуть даже великовозрастный новоиспеченный родитель. Нехотя, друг за другом, вся эта большая семья засеменила на выход. Мать понимая, что детям необходимо поговорить, попросила завести ее к давней подруге, с которой она не виделась долгое время, и которая постоянно звала ее в гости. Наконец, этот печальный случай создал предпосылки им повидаться. Озабоченный неожиданной новостью муж, молча управлял их общей машиной. Ему потребовалось отклониться чуть-чуть от маршрута, чтобы завести свою маму по возникшему у нее, как она утверждала, неотложному делу.

- Меня сегодня не ждите, - сказала она, выходя из машины, - я собираюсь заночевать в другом месте.

На это ей сын ничего не ответил, предаваясь своим размышлениям. Он никак не мог поверить в то, что все это время воспитывал чужого ребенка. Обманутый злодейкой-женой он воспылал к девочке безраздельной любовью и не мог сейчас простить такого коварства. Азмира, занятая тем, что пребывала в нескончаемой тревоге за дочку, не «находила себе места» и не понимала, что вокруг происходит.

Так занятые каждый своими мыслями они постепенно добрались до дома. Медленно поднимаясь в квартиру, Андрей все думал, как заведет разговор со своею любимой о ее жестоком обмане. Он не мог найти подходящих для этого слов и выходил из себя все больше и больше. Ему пока удавалось скрывать свое состояние, поскольку еще не началось «подогревание» негативных эмоций начавшими изливаться обвинительными речами. «Что она мне, интересно, на это ответит»? - думал он, вставляя ключ в замочную скважину.

Азмира, в тот же самый миг, была, как потерянная, не понимая, что вокруг происходит, следуя за мужем, как лишенный рассудка оживший покойник. «Как же я не уберегла свою милую девочку? - думала она, пока муж возился с замком, - Как же так получилось, что позволила ей остаться одной? Если Бог даст, и она сможет выжить, ни за что больше не отпущу ее от себя, даже с садика сниму, а потом и в школу буду с ней вместе ходить». Девушка еще не представляла, как все это будет выглядеть, и как она совместит это с работой, но сердце матери настойчиво искало выход, чтобы в дальнейшем обеспечить своего дорогому ребенку самую полную безопасность.

Наконец, они оба зашли в квартиру, где супруга прошла в зальную комнату. Она была общей площадью не менее двадцати четырех метров в квадрате. Обставлена дорогой изысканной мебелью, купленной еще безвременно «ушедшим» Вячеславом Александровичем. Тут было все для нормального времяпрепровождения и отдыха обоих супругов: раскладной широкий диван, в тон ему два мягких кресла, между ними журнальный столик, продолговатая стенка, на которой кроме декоративной посуды, книг и других принадлежностей был установлен огромный плазменный телевизор.

Оказавшись в своей комнате, выделенной им любезной свекровью, Азмира, сев на диван, принялась безудержно плакать, обливаясь слезами. Муж в это время – то покрываясь пунцовым цветом, то сильно бледнея – ходил вдоль по комнате, «меряя» ее своими шагами взад и вперед. Он негодовал все больше и больше, предполагая, что жена сама должна начать этот тяжелый для него разговор и объяснит, как стало возможным, что его родной нелюбимый им дядя стал вдруг родителем записанной на его имя девочки. Она же, словно бы обезумев, сидела на одном месте ничего не понимая из того, что происходит вокруг.