Не подарочки для полковника. Воронцовы (СИ)

— Я думал, будет секс как бывает в первую брачную ночь, — говорит с кислым лицом. Но если моя жена хочет обсудить семейные ценности именно в эту ночь, то я готов пожертвовать собой.

Улыбаюсь насмешливо:

— Мишка мой, готов на самопожертвование ради брака? Иди ко мне, — протягиваю руки к любимому.

— Поговорить? — в ярко-синих глазах селится страх.

Скидываю бретельку сорочки с левого плеча, затем с правого. Водит глазами, не отрываясь от моей груди.

Улыбка снова озаряет лицо мужчины, щеки розовеют, красивые губы расплываются в легкой улыбке. Бросает на меня боготворящий взгляд.

— Это теперь всё моё? — обводит меня взглядом.

— Да!

Набрасывается на меня, сжимает крепко в объятиях, катаемся по кровати королевских размеров.

— От тебя пахнет уютом и легким цветочным ароматом. А еще я схожу с ума, когда держу тебя в своих руках.

Приглаживаю отросшие русые волосы.

— Надеюсь, никто не зарывался пальцами в этой шевелюре, пока меня не было? — встревоженно спрашиваю у возлюбленного.

— Специально для этого дня отрастил, — плавно всем корпусом сдвигает меня на середину кровати, улыбается лишь уголками губ, погружая руки мне под сорочку.

Большие теплые ладони ползут по бедрам, хочется закрыть глаза. Но Миша не любит, когда я это делаю, хочет видеть мою реакцию, она его возбуждает.

Сорочка летит в сторону, наши тела соприкасаются, кожа к коже. Мы находимся в умопомрачительной близости. Жадно вдыхаем запах кожи, не можем надышаться друг другом.

Наши горячие взгляды перекрещиваются, меня прошибает озноб. Понимаю, что больше никогда не смогу жить без Михаила.

— Я не смогу жить без тебя, — шепчет Миша, расцеловывая мое лицо.

— И не надо, мы же поклялись, быть вместе, пока смерть не разлучит нас. Надеюсь, ты больше не будешь включать ревнивца, и рубить отношения с плеча?

— Клянусь. Если что-нибудь заподозрю, сразу спрошу у тебя, — серьезным голосом хрипит Мишка, зарываясь у меня на груди лицом.

Хватаю его шелковистые мягки волосы, пропускаю между пальцев, приподнимаю красивое мужское лицо так, чтобы видеть сапфировые глаза.

— Поклянись, что никогда не оставишь нас, дай гарантию.

— Ты серьезно? — изумленно глядит на меня.

— Хорошо. Вот тебе моя клятва. Я Воронцов Михаил, клянусь любимой жене Полине Воронцовой, что никогда не оставлю ни ее, ни наших детей. Обещаю выбраться из любой передряги, из огнедышащего пожара, из лап бесстыжих охотниц за чужими мужиками, — подмигивает мне. — И даже если я снова свалюсь в пучину ревности, то преодолею себя и свои страхи!

— Дорогой, клянусь, мой мир всегда будет пахнуть только тобой одним, — мои пальчики ложатся на мужскую щеку, и я рисую на ней узоры и буквы:

«Я тебя люблю. Сердечко».

Глава 46

Наутро

Полина

— Где мой свадебный подарок? — шепчу любимому мужу на ушко.

— Э-э, — тянет неуклюже Михаил, — разве ты не помнишь, наш брак был скоропалительный, я даже свидетелей не успел пригласить.

Теплые губы вжимаются в мою шею.

Вспыхиваю, горю в ощущениях.

Рывком разворачиваюсь, сцепляюсь с любимым взглядом.

Синяя радужка расщепляет все отрицательные чувства в ноль, дарит положительные эмоции.

Облизываю губы. Зажмуриваюсь.

— Я всё еще жду подарок.

— Погуляем… по бутикам, — пытается выкрутиться муж. Для убедительности гладит мои бедра, глядит в глаза.

— Дорогой, платиновой картой меня не удивить, я Воронцова! — показываю тонкое обручальное золотое кольцо.

Никакой вычурности, простой круг, сигнализирующий всем вокруг, что в мире есть два человека любящих друг друга до невозможности, и желающих провести жизнь вместе.

Пальцы любимого скользят по моей горячей коже.

Замираю, не дышу.

— Можешь написать список желаний, и я буду его исполнять. Этакий карманный джинн. Как тебе идея?

— Чудесная. Но у меня уже есть план.

Глаза мужа темнеют.

— Миша, — глажу его по плечу, — брак — это потеря свободы. Прими это как данность, станет легче!

— Очень смешно!

— Отвези нашу новую семью на море, — шепчу я и не верю в то, что он согласится. У Петрова всегда не хватало на нас времени, он уезжал на отдых с друзьями, любовницами, но никогда не брал нас с дочкой. Считал, что не сахарная, могу съездить с сестрой, с его мамой.

— Милая, у нас сейчас на работе завал, пожары атакуют. Совсем не время.

Выдыхаю боль, звучит один в один с тем, что говорил мне бывший.

Неужели я снова ошиблась? Вцепляюсь ногтями в шелковую простынь. Готова разорвать ее от злости на себя.

Нельзя было снова верить мужчине…

Я будто залезла в пасть тигру.

— Ладно, — роняю мимоходом и багровею.

— Непорядок, — цедит Миша. — Я же вижу, ты обиделась! Зачем врешь? Я просил тебя помогать мне строить правильные отношения. Давай дальше без секретов.

От волнения волоски на шее и руках становятся дыбом.

Ощущение чего-то неизбежного надвигается.

— Обиделась?

Пожимаю плечами, пытаюсь улыбнуться.

— Мой долг сделать так, чтобы моя жена никогда-никогда не страдала и не плакала, — берет меня нежно за лицо руками. — Обещаю всегда быть рядом, когда нужен.

— Миша, прости. Это я эгоистка, у тебя серьезная работа, — бормочу я, — не волнуйся, мы не будем скучать, что-нибудь придумаем с детьми, весело проведем лето.