2011 г.
В конце ноября, когда город уже понемногу заносило снегом, на свет появился Ян Лахтин. Если у кого-то и были прежде сомнения в отцовстве Ильи, то при первом взгляде на мальчика развеялись полностью. Врач, который даже не видел мужа Лены (от «совместных» родов оба супруга категорически отказались), поделился с роженицей и ее матерью:
— Какой у вас чудесный первенец! Такие мягкие волосы и светлые глаза теперь редко встречаются. Особая порода, почти инопланетная! Сейчас идет переселение народов, все краски смешиваются, так что скоро она только в Финляндии и останется. Понятно, естественный процесс, нехорошо это осуждать, но вот посмотришь на такую красоту, и жалко, что ни говори!
Лена при слове «первенец» отвела глаза и мрачно усмехнулась. Роды дались ей сравнительно легко, но она выглядела подавленной, и все попытки Анны Георгиевны разговорить дочь не принесли плодов.
Илья, решив, что все дело в усталости, оставил жену в покое. Дома к выписке все было готово, он собственноручно собрал мебель и запасся детскими вещами на первое время. Лена поблагодарила его, но «детский» уголок в спальне окинула довольно безучастным взглядом.
После кормления Илья сказал:
— Хочешь полежать? Отдыхай, а мы пока побудем в гостиной.
Лена кивнула и быстро задремала, а Илья прикрыл дверь, осторожно взял ребенка и стал прогуливаться с ним по комнате, рассматривая его мутные глазки, светлый пушок на затылке и красноватые шершавые щеки. На крошечном подбородке уже виднелась ямочка, доставшаяся Яну от матери. Пока мальчик только безучастно смотрел перед собой, но Илья все же решил с ним заговорить:
— Ну привет, Ян, здравствуй... Может, тебе спеть что-нибудь? Потихоньку, чтобы Лену не разбудить.
Тут Ян поглядел на отца и смешно сморщил носик, будто хотел улыбнуться. Илья стал тихо напевать первую колыбельную, что пришла на ум, и вскоре заметил, что мальчик потирает ручкой глаза. Затем Ян приоткрыл рот, показав ярко-розовые десны, и Илья невольно растрогался.
— Ты устал, наверное? Только не начинай плакать, сейчас я тебя уложу, — сказал он и, укутав сына в одеяльце, положил его на диван. Убедившись, что малышу удобно, Илья присел рядом и задумался.
— Как же ты тихо дышишь, — сказал он шепотом. — Спи, я скоро вернусь, только чайник поставлю. Может, Лена попьет чаю и повеселеет...
Он осторожно заглянул в спальню. Лена уже не спала, однако продолжала укрываться пледом. Откинув его, она неохотно открыла глаза, под которыми виднелись темные круги.
— Прости, я тебя разбудил? — тихо спросил Илья.
— Да ничего, все равно это так, полудрема, — сказала Лена и села на кровати. Растрепанные волосы спутались и наполовину закрывали ее лицо.
— Хочешь чего-нибудь? Очень уж ты бледная, давай я тебе принесу чаю и хотя бы яблоко или банан. Тебе же сейчас нельзя голодать.
— Спасибо, давай, — вяло ответила она и снова опустилась на подушку. Илья нерешительно погладил ее по плечу, однако Лена заметно напряглась и ее губы нервно дернулись.
— Присмотришь за ним еще? — спросила она.
— Конечно, не переживай. Я несколько дней взял в счет отпуска, чтобы тебе не было страшно одной.
— Мне не страшно, Илья, — вдруг усмехнулась Лена и будто хотела что-то добавить, но осеклась. Он принес ей чай и вернулся к сыну — тот все еще мирно сопел среди складок одеяла, из которых получилось надежное ложе. Когда Ян снова захотел есть, Лена немного приободрилась, подмыла, переодела и покормила его. День завершился спокойно и перед сном они вдвоем выкупали мальчика. Ян, к счастью, почти не капризничал, и Илье показалось, что жене скоро понравится за ним ухаживать.
Он рассчитывал, что они станут ночевать все вместе, но Лена неожиданно сама попросила его лечь в гостиной.