Не подпускай меня к себе

Выдавливаю из себя улыбку, переступая с ноги на ногу.

– Привет, – Тим первым поднимается на ноги после недолгого ступора, и обнимает меня.

Я не ожидаю подобного, но всё-таки машинально стискиваю его руками. Парень отстраняется и кивает на скамейку, намекая, чтобы я села. Стоя мне гораздо комфортнее, но я всё-таки благодарно улыбаюсь и присаживаюсь. Теперь ощущаю себя уязвимой.

– Даров, – Ник протягивает мне руку, и мы стукаемся кулаками, как и в старые времена. – Ну, как дела?

Я неопределённо пожимаю плечом, вытягивая ноги, и недолго молчу.

– Нормально, – говорю я. – Новая школа, новый город, знакомства и всё такое. Начала жить с нуля. Волосы перекрасила, – шучу я.

– Да, мы замели, – Тим усмехается. – Неплохо выглядишь, кстати.

– Спасибо.

Неловкость нарастает – я прикусываю губу, пытаясь зацепиться хоть за какую-нибудь ниточку и начать разговор, но в голове настоящая каша. Даже подумать страшно о том, что когда-то мы могли безмятежно болтать обо всём на свете.

– Вы-то как? – интересуюсь я. – Как остальные?

– Да всё так же, – Ник отмахивается. – Дэн всё никак не может байк свой собрать до конца, Андрей решил после девятого свалить в техникум. Его отец совсем спился, а мать с новым любовником свалила путешествовать по стране. Он вроде как дальнобойщик или типа того.

Я прищуриваюсь из-за припекающих солнечных лучей, ветер приятно шевелит волосы и голос Верховского становится тише, словно кто-то убавляет громкость радио.

– А вы? – интересуюсь я.

Тим достаёт сотовый и кому-то печатает. Ник отмахивается и садится ровно.

– Мы думаем после девятого поступить сюда, переехать в общагу, – бросает Верховский. – Но сначала надо с экзаменами разобраться. У меня брат здесь в техникуме учился, говорит, норм местечко. И бюджетные места есть.

– Звучит неплохо, – комментирую я.

– А вообще, на самом деле ничего нового, – Никита облокачивается предплечьями о колени. – Всё так же. После того, как ты уехала, кипиш стоял недолго, говорили, мол, ты хотела школу грабануть и всё такое. Типа, с тобой ещё кто-то был, но ты никого не сдала. Учителя пытались нас вразумить, что так делать плохо и бла, бла, бла. Ты у нас там, типа, новой звезды. Половина школы тебя боготворила, а половина осуждала, но сейчас уже всё улеглось. Сплетней было много, но это просто разговоры. Как обычно бывает.

– М, – я фыркаю. – Поэтому мы и свалили оттуда, чтобы дерьмо никто не перемешивал. Здесь, кстати, гораздо лучше.

– Это да, город-то большой всё-таки, – Тим убирает сотовый в карман, затем достаёт пачку сигарет и прикуривает. Дым нервно вырывается из его рта. – Все сюда рвутся.

– Вы тоже, – замечаю я.

– Ага, – Ник усмехается. – Жду не дождусь, когда свалю из той дыры. Там уже совсем делать нечего.

Я ничего не отвечаю, вспоминая «ту дыру». Двор, где я выросла, гаражи, по которым мы лазали в детстве и воровали яблоки, старую потрёпанную школу, магазинчики, своих одноклассников, старые велики и посиделки вечерами на задворках. Тогда это казалось всем для меня. Сейчас же просто затухающие воспоминания, которые приносят мне одну лишь тоску по былым временам.

– А вы здесь как? – спрашиваю я, чтобы не молчать. – Гуляете или по делам?

Тим затягивается, шумно выдыхая дым, и поддевает носком кроссовка какой-то камень, который катится в сторону и исчезает в траве.

– Да просто решили выбраться, – Ник пожимает плечом. – Погода хорошая. Да и ты тут живёшь, подумали, почему бы и не встретиться.

– А чего остальных не взяли с собой?

Парни переглядываются. Ник неопределённо качает головой, а Тим выбрасывает окурок под ноги и тушит его ботинком. У меня создаётся впечатление, что ребята как-то напряжены. Хотя, может быть, мне просто кажется. Я сама неловко чувствую себя рядом с ними после всего, что случилось.

– Не знаю, – Верховский улыбается, когда смотрит на меня. – Мы с ними не особо общаемся в последнее время. Они, вроде как, начали зависать среди старших.

Я хмурюсь, облизывая губы.

– С Малийским? – осторожно спрашиваю я.

– Не совсем, но да, – Тим прокашливается. – Малийский… Он, типа, сюда переехал. Живёт у своих друзей где-то в городе. И…

– Прости, Сонь, – выпаливает Никита, и я не понимающе смотрю в его сторону.

Взгляд Верховского направлен куда-то за моё плечо – я медлю, а потом резко оборачиваюсь. Всё внутри меня замирает, сжимается, а затем разлетается на тысячи кусков. Холод неприятного страха сковывает мои внутренности, и я падаю куда-то в пропасть, совершенно забывая обо всём, что происходит вокруг меня.

В нашу сторону решительно направляется Саша Малийский. Я узнаю его фигуру, мелькающую между прохожими, и меня накрывает неожиданный приступ тошноты. У него коренастые плечи, чёрная толстовка с накинутым капюшоном, синие джинсы и кеды.

– Он что здесь делает?! – с ужасом выпаливаю я.

– Прости, – Тим отступает, чтобы не нарваться на мою горячую руку. – У нас не было выбора. Он прессует нас уже месяц. Парни рассказали, что мы с тобой, типа, хорошо ладили раньше, Малийский заставил нас тебя вытащить. Грозился избить нас, если мы не послушаемся.