Не пойду в шпионы!

— Ничего. Уже ничего. А тогда казалось, что и жить незачем. Не сорвалась только потому, что работала много. Выходные отрабатывала.

Лили не глядя подхватила со стола очередную стопку и опрокинула в рот. Я подвинул стакан с водой, но она покачала головой.

— Я сегодня сделала последнее, что должна была в этой жизни. Всё.

— Не дури! Ты молодая красивая баба! Замуж выйдешь, детишек родишь!

— Не получится. Помнишь, я говорила, что эти уроды мне угрожали? Но не сказала, как они это делали. Я никого и никогда больше не рожу.

Так же безразлично она махнула еще одну стопку.

— Всё, пошли спать.

24.

Все-таки горный воздух творит чудеса. Мы проснулись рано, но прекрасно выспались. И никаких последствий вчерашнего — алкоголь успокоил нервы и выветрился без следа.

Заказали в кафешке завтрак, и, пока хозяйка жарила омлет, я успел перетаскать барахло из номера в машину. Уселись за столик возле выхода, взялись за вилки-ножи.

Кафешка почти пустая, только ближе к стойке сидят другие постояльцы — мама и две дочери подросткового возраста. На барышень уже приятно посмотреть, да и мамаша не сдает позиций. Но долго глазеть некогда. Сегодня последний наш день в Старом Мире. Впереди длинная дорога по горам, а сутки здесь короткие. Позавтракаем, и сразу в путь.

Прелесть тихого утра нарушает рев пробитого глушителя и «тынц-тынц» из хрипатых динамиков. Древний Рено. Или Пежо. А может и вовсе Де-Дион-Бутон какой-нибудь, не силен я в древнефранцузской машинерии. Не гарантирую, что эта колымага помнит Шарлеманя, но Франциска Первого застала наверняка.

Тарантас свернул с дороги и остановился возле отельчика. Здесь, помимо кафешки, еще и магазинчик есть, оказывается, и даже небольшая заправка. Вчера по темноте не заметил. Из колымаги вылезла четверка подростков. Один остался возле заправочной колонки, трое вошли в кафешку.

— Эй, ты! Полный бак!

Хотя ни наличных, ни карточки хозяин не получил, колонка на улице исправно зажужжала, перекачивая халявный бензин в бездонный бензобак колымаги.

Сочтя свою основную задачу выполненной, пацаны принялись оглядываться по сторонам. Без интереса глянули в нашу сторону, и скрестили взгляды на мамаше с дочками. Сально заулыбались.

— Какие красотки! Девочки, поехали с нами!

— Мы спешим…

— А мы ненадолго, до ближайших кустов, хе-хе. Вы не бойтесь, это почти не больно. Глядишь, и понравится…

Я увидел, как окаменело лицо Лили. Если сейчас не вмешаться, она ринется на помощь. Перехватываю ее руку, аккуратно отнимаю знакомый «чизет». Вроде бы лично выкидывал на стройке, а он снова оказался в безразмерной сумке. Встаю, стреляю в небо сквозь открытую дверь кафешки. Навожу еще дымящийся пистолет на распоясавшихся негодяев:

— Валите на хрен отсюда! Еще раз кого здесь увижу — яйца отстрелю!

В глазах несостоявшихся насильников непонимание, постепенно сменяющееся злостью и страхом. Делаю шаг вперед, прицеливаюсь в ближнего. Они что-то начинают бормотать, пятятся, потом по максимальному радиусу огибают меня и выскакивают на улицу. Пилорамой визжит мотор древнего автомобиля, затихает вдали.

Нагнулся подобрать гильзу. Поднял голову, осмотрел зал. Беспокойство Лили, испуг спасенных и недоумение хозяина. Недоумение, тут же сменившееся страхом, стоило задержать на нем взгляд.

Молча подхватываю рюкзак, иду к машине. Дожидаюсь Лили и с ревом стартую. Пустынная извилистая дорожка летит под колеса, прижимаясь к склонам, крутясь среди скал и пересекая мосты.

— Влад, успокойся. Все же хорошо закончилось…

— Хорошо? Хорошо, что мы рядом оказались. А завтра нас здесь не будет. Дальше рассказывать?

Сбросил скорость до разрешенной и опустил стекло на водительской двери. Прохладный горный воздух постепенно привел мысли в порядок. Заметив указатель с ёлочкой, я свернул и остановился на большой парковке возле шоссе. За ограждением скалы резко понижались, сходясь глубоко внизу к извилистой речке. Противоположный склон ущелья поднимался на добрый километр и распадался на три пика. Левый, самый высокий, до сих пор сохранил снежную шапку. Красота неописуемая и тишина. Судя по звукам, мы одни в этом мире, мы и ветер.

— Я тут подумал… С этим убийством могут усилить посты на дорогах, а я еще и пострелять успел прилюдно. Давай оружие все-таки выбросим, пока на автостраду не выехали? Жалко, конечно, но так спокойнее будет.

— Как скажешь дорогой. Заодно и прогуляемся немного. Вместо завтрака.

Вот ведь зараза какая злопамятная.

Периметр парковки был выложен живописными обломками скал размером от чемодана до грузовика. Чуть дальше обнаружился щит-путеводитель с описанием местных пешеходных маршрутов, и натоптанная тропинка вниз по ущелью, которая дальше разделялась на добрый десяток направлений. Мы нашли место, которое не просматривалось с дороги, и там я оставил пистолет. Жалко до безумия, но очень уж не хочется провести остаток дней во французской тюрьме по обвинению в убийстве местного преступного авторитета. Интересно, сколько я там проживу при таком раскладе — полчаса, час?