Не покидай меня, любовь

Он не сказал ей, где он был и что делал все это время, а она не стала спрашивать, хотя знала, что гости уже давно разъехались, а ее свекровь легла спать.

– Роза сказала мне, что ты наверняка уже спишь. Я не хотел будить тебя, – сказал он.

Он сел на край кровати, как всегда в его руке тлела недокуренная сигара. Было видно, что он хочет спать: один или два раза он зевнул.

– Я не могла уснуть, пока ты не пожелаешь мне спокойной ночи, – сказала она.

Он еще раз громко зевнул.

– Милая моя… мне тоже пора спать, у меня был чертовски трудный день.

Ей опять захотелось быть ближе к нему.

– Когда ты переедешь сюда? – прошептала она, кивнув на дверь смежной комнаты.

– А когда уедет эта рыжая чертовка?

– Почему ты называешь ее чертовкой? Она очень хорошо ко мне относится.

– Но она не любит меня! И все же, когда она уедет?

Кристина отдернула руку. Ее сердце болезненно забилось, она поняла, что Винс не расположен разговаривать с ней по душам.

– Думаю, она останется до тех пор, пока я не смогу ходить без ее поддержки.

– Сколько времени еще потребуется на это?

– Думаю, пройдет еще несколько месяцев. Я люблю Мэг, но ведь ты знаешь, что я пытаюсь ускорить процесс выздоровления как только могу. Мне так хочется, чтобы ты жил там, дорогой, – она опять кивнула в сторону двери в смежную комнату.

– Ну, хорошо, – сказал Винс, зевнув еще раз. Он встал.

– Жаль, что тебе не нравится Мэг, – сказала Кристина вздыхая.

– Внешне действительно не нравится. Но она хорошая медсестра, и вы с ней ладите. Она немного грубовата… маме это тоже не по душе. Вот, например, сегодня за обедом Гейл Бишоп была с ней очень мила, а Мэг нагрубила ей.

– Каким образом? – спросила Кристина. Ее настроение опять испортилось, и вся радость от его ночного визита исчезла.

– Она сказала что-то оскорбительное или неуместное. Честно говоря, я уже не помню, но это неприятно поразило и меня, и маму.

Впервые Кристина посмотрела на мужа с возмущением.

– Гейл тоже жаловалась? – спросила она сдавленным голосом.

– Нет, она слишком воспитанна, чтобы говорить об этом, но я заметил, что она оскорблена.

– Очень плохо, – сказала Кристина с сарказмом. Услышав это, Винс крайне удивился тону Кристины и, возмутившись, закричал:

– Тебе не нравятся наши старые друзья! Это по меньшей мере странно, потому что мы с мамой прожили здесь всю жизнь, знаем здесь почти всех и обязаны принимать гостей. Теперь, когда ты вышла за меня замуж, ты тоже должна научиться любить и принимать наших давних друзей.

Кристина почувствовала раздражение, которое она редко испытывала. Она потеряла контроль над собой, потому что очень устала от прошедшего вечера и долгого ожидания Винса.

– Все это не имеет никакого отношения к тому, что я якобы не люблю ваших общих друзей! – заявила она. – Тем более что я ладила со всеми, когда мы были с тобой помолвлены. Что касается Гейл Бишоп…

– Ты просто ее не любишь, не так ли? – прервал он ее. – Я был немного удивлен, когда ты это показала на людях.

Кристина вспыхнула.

– Я не показывала этого. Я была с ней вежлива, как и с остальными гостями.

– Мама считает…

– Пожалуйста, не надо постоянно цитировать свою мать, – перебила Кристина, вцепившись в край кровати, чтобы хоть как-то охладить свой гнев. – Винс, это абсурд! Наш разговор выходит из-под контроля. Гейл Бишоп ничего для меня не значит, и я не знаю, почему ты об этом заговорил.

Винс прикусил язык. Он был в плохом настроении, а терпимость никогда не была чертой его характера. Он постоянно говорил себе, что Кристина за сегодняшний вечер слишком устала и перенервничала. Винсент был просто раздражен из-за того, что его жена затеяла этот спор. К тому же он чувствовал себя виноватым перед Кристиной, и это злило его. Сегодня вечером, когда они гуляли с Гейл в саду около пруда, он совсем потерял голову и поцеловал ее. Винс знал, что поступил глупо – не говоря уже о том, что он изменил Кристине. Прикосновение губ Гейл разбудило в нем пылкое чувство, которое лучше было не трогать… Это чувство заставило его на мгновение забыть о Кристине. Женившись на ней, он верил, что не захочет ни одну другую женщину. И все из-за этой чертовой аварии! Летняя ночь, лунный свет, живописный пруд и Гейл, которая весь сегодняшний день в Лондоне смотрела на него своими огромными голодными глазами, прося о том, что он сам хотел ей дать. Он обнял и притянул ее к себе, она прижалась к нему, обняла его руками за шею и пробормотала, разжигая в нем огонь:

– Винс… Винс…

Он сразу отпустил ее, не повторив поцелуя, и сказал о том, что они «не должны терять головы, потому что он женат». Мысленно он восхищался порядочностью Гейл, которая сразу же согласилась с ним.

Но затем она добавила:

– Как я понимаю тебя, Винс! Тебе с Кристиной приходится очень тяжело. Уверена, что бедная маленькая Тина была совсем не такой до аварии и что болезнь сделала ее истеричкой. А ты несмотря ни на что так хорошо к ней относишься!