Не помогайте мне. Я сделаю все сам

И все-таки неожиданности появились — во-первых, на встречу пришел не один человек, а два. Во — вторых, один из них сел спиной к окну. Алексей снимал беседующих людей за столиком кафе, но один из них съемке был доступен только со спины. Нужно было как-то исправлять ситуацию, и Алексей решил тоже зайти в кафе. Например, выпить кофе. Но и в кафе снять на камеру второго человека не получилось. Человек, видимо, прятал свое лицо. Скорее всего, он чего-то боялся. Или был популярным среди населения человеком и поэтому — узнаваемым. В результате сфотографировать его лицо у Алексея не получилось.

Но удалась запись беседы — все голоса чистые, слова четкие.

Юра, как и положено разумному покупателю, больше слушал, нежели, чем говорил. Человек, который позировал перед камерой Алексея спиной, сказал не более, чем два-три слова. Зато говоруном был второй риэлтер. По голосу Тимофей в нем узнал своего собеседника по телефону. Его лицо было снято в различных ракурсах, но это было незнакомое лицо. Его не знал не только Тимофей, но и Алексей.

— Подсказывай, — обратился Тимофей к Алексею, — как мне по фото найти человека? Не могу же я его объявить в розыск, сейчас мне этот сервис недоступен.

— Я кое-что попробую сделать, — сказал Никита, — может, найду в соцсетях. Вспоминаем, как Артем называл своего шантажиста? Тимофей Сергеевич, Вы помните?

— Безусловно, — ответил Тимофей, — Эндрю или Андрей Гуляев.

— Ищем Эндрю, возможно, это ник.

— Послушай, Никита, для начала растолкуй мне что такое «ник» и как ты по нему будешь искать Эндрю? Мне эти познания тоже могут когда-нибудь пригодиться, — Тимофей надеялся разыскать Басю.

— Ник, это псевдоним человека в соцсетях, его визитная карточка, — ответил Никита, — искать можно через сайт-поисковик.

— Почти понятно, — вздохнул Тимофей и подумал, что у Баси тоже, наверняка, есть псевдоним, о котором он ничего не знает. Поэтому через соцсети самостоятельно найти ее не получится.

— Ну, вот, есть несколько Эндрю. Смотрите фотографии, возможно, один из них наш продавец дома.

Никита развернул монитор компьютера в сторону Тимофея, Алексея и Юры. Но в фотографиях из соцсети никто продавца дома не опознал.

— Нет, это не он, — подвел итог Тимофей

— У меня есть еще один вариант поиска этого мошенника, — сказал Алексей, — у меня в отделе работает один грамотный программист, и я почти уверен, что он найдет нам нашего риэлтера по фотографии. Не знаю, какие у него программы, но в успех нашего мероприятия я верю. Файл с фото я ему уже выслал, и озвучил свою просьбу. Давай, Никита, скачай с камеры фотографии на свой ноутбук. Пусть они у вас тоже будут под рукой. Кроме того, сейчас мы зайдем в фотостудию и распечатаем наши фотографии на бумагу — каждому в карман. Возможно, пригодятся. Ты знаешь, Тимофей, хорошо бы установить наружку за твоим домом. Вдруг они там появятся? Предлагаю тебе свою помощь — наши ребята профессора в этом деле. Прислать?

— Нет, спасибо, Леша, — отказался от помощи Тимофей, — это моя работа. Я не смогу дальше жить, если не найду преступников, уничтоживших мою семью. Найду, и сам их уничтожу. А дальше, как получится — жить в бегах или застрелиться, но в тюрьму или колонию я больше не вернусь. Поэтому я не могу, да и не хочу, допускать в эту историю других людей.

— Тима, — взял его за руку Алексей, — я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но в любом случае ты не торопись с расправой. Настоящих ты найдешь преступников или это будут просто подозреваемые тобой люди, пусть бы в этом дознаватели разбирались. Я знаю, что ты тоже профессионал, но не спеши с выводами. Собери материал и передай в прокуратуру, а себя в палачи не зачисляй.

— Да, Леша, я считал себя профессионалом, — ответил Тимофей, — сейчас оказалось, что да, профессионал, но без совести и чувства ответственности за судьбы других людей. И мои коллеги ничуть не лучше меня. Скорее бы дело закрыть, да домой отправиться, где сытный ужин и теплая постель. В чем они разберутся? Самосуд — это плохо. Об этом даже школьники знают. Но как жить, когда ты знаешь, что убийцы твоего сына и родителей разгуливают на свободе, да еще, возможно, числятся добропорядочными и уважаемыми людьми? Почему дознаватели не нашли преступников сразу, когда это произошло? Я знаю, почему — они не искали! Возможно, от лености ума или своей тупости, а возможно по простой заинтересованности. Поэтому ты меня не убедил. Я сделаю все сам!