Не последний волшебник

— Ужин, Владислав Юрьевич! — Дмитрий вошел с подносом, на котором была тарелка с макаронами с тушенкой и стаканом апельсинового сока.

Морозовский кивнул головой на Тальвинга.

В комнате было жарко, душно. Роман взял несколько книг с полки. Их он чаще всего видел в руках у напарника. Это не были детективы или фантастика. Он полистал одну из них — история, религия, эзотерика. Полистал следующую. То же самое. Странно. Он встал, положил книги на место. Человек, еще совсем недавно путавший Рембрандта с Риббентропом, в кратчайшие сроки так повысил cвой интеллектуальный уровень?

Рывком распахнулась дверь. На пороге стоял Дмитрий. У него было такое лицо, что излишне было спрашивать «что‑нибудь случилось?». Но также быстро это выражение лица улетучилось и он снова стал равнодушным увальнем.

— Я тут взглянул, извини. Ты что, все это читаешь?

— Уже прочел. — лениво ответил Дмитрий.

— А я в первый раз такое вижу. Некрономикон, тайны рунических знаков, магический треугольник чисел, «Двор люцифера»; когда ты успел все прочитать?

— Я по ночам люблю читать. С детства.

Недоверие Романа к напарнику увеличилось еще больше, но он предпочел промолчать.

Тальвинг, уже совсем бодрый, сидел на кровати и увлеченно поедал макароны с тушенкой. Эту пищу богов он запивал соком, и ему было хорошо.

— Янус соратник мой по духу. Каким бы он ни был, я его не предам. И помочь вашему другу я не смогу.

— Так помогите Антону! Я отдам вам великий пентакль.

— Переписывать судьбы не моя специализация. Да и кощунственно тревожить высший разум из‑за того, что мужчина потерял женщину.

— А из‑за чего же еще? — не унимался Морозовский.

— У меня одна страсть — открывать неведомое. Верните пентакль. Он вам все равно в тягость. Верните, а то за ним придет Янус.

— А что, если я скажу своим людям пристрелить вас прямо здесь? На пол–пути к неведомому? — прищурился Морозовский. Невозможно было понять, шутит он или нет.

— Что ж, еще одно путешествие. Только и всего. — Арвид внешне был совершенно спокоен.

— Стало быть, Янус придет за артефактом. Зачем он ему?

— Бессмертие. Слияние с биополем вселенной. Контроль чужого сознания. — ответил Артур, допивая сок. — Высвободить энергию пентакля в час «Ч», вселенский коллапс — стирается грань между временами, между жизнью и смертью. Не знаю, как это будет выглядеть. Еще другой артефакт — книга Судьбы нужна. Но она здесь, в России и я уверен, она вскоре появится на горизонте.

— С самого начала вы все про меня знали. — протянул Владислав Юрьевич.

— Я узнал о вас 5 лет назад. Просочилась информация о неком собирателе артефактов, причем из России. Тогда же я вычислил и наконец разыскал вас. Но искал вас не я один. Искали многие, думаю, что и сейчас вас ищут. Но не рассчитывайте, что они лучше нас.

— Завтра прилетит человек, который поможет нам разобраться. — Морозовский резко встал и вышел из комнаты.

Пожилой мужчина в плаще появился в зале ожидания. Вертя головой по сторонам, он оглядывал толпу. Где же встречающие?

Вот встречающий. Мощный блондин, одет хорошо, цепкий взгляд. Сидит один у выхода из терминала. Именно там, где и должен быть.

— Мистер Абельсон? Марк Абельсон? Первый раз в России? — Дмитрий знал, что гость говорит по–русски.

— Да.

Продолжая пристально смотреть на него, Дмитрий слегка наклонил голову.

— Я от Владислава Юрьевича. — Он протянул руку. — Я приехал, чтобы отвезти вас к нему. Прошу.

— Благодарю вас.

Абельсон с облегчением перевел дух, на лице его появилась легкая улыбка.

Хороший костюм, отметил встречавший гостя Дмитрий, неплохо разбиравшийся в одежде. Консервативный, но дорогой. Под расстегнутым пиджаком виднеется серая рубашка, облегающая худощавый торс с внушительными плечами. Длинные ноги, обуты в мягкие кожаные туфли. Ухоженные руки держат дипломат, пальцы сложены, создавая впечатление, что человек собран в любую секунду.

Густые волосы цвета горького шоколада с серебристыми нитями в аккуратно подстриженных висках. Кожа загорелая и гладкая, с чуть коричневатым отливом на расслабленной челюсти.

— У вас была тяжелая ночь? — бодро поинтересовался Дмитрий, намереваясь начать разговор. Им предстоит полтора часа езды. Наихудшим времяпрепровождением было бы только неодобрительное молчание.

Марк вопросительно вскинул брови, но не заговорил. Немногословный человек, заключил Дмитрий.

— Вы плохо спали?

— Долгий перелет, — короткий ответ сопровождался продолжительным взглядом.

— Из Нью–Йорка?

Он коротко кивнул.

— Рейс задержался. А перед этим рейс из Ванкувера.

— Глазки рубиновые, знакомая вещица. Ценная. Зигруна. Ею награждались особо отличившиеся офицеры СС. — вертел вещицу в руке Морозовский.

— Откуда у него такая гайка? — после отъезда утром напарника Роман передал свою находку, обнаруженную накануне в сумке у Дмитрия, шефу. Он подозревал предательство. Роман недолюбливал напарника, казавшегося ему невежественным и самоуверенным. Разительная перемена, которую он ощутил в поведении Дмитрия в последние дни, не давала ему покоя. Он решил поделиться наблюдениями с шефом.

— Мало ли… ты что, его в чем‑то подозреваешь?