Не последний волшебник

— «Оставь меня»; а ведь если подумать… что он этим хотел сказать? А если с другой стороны посмотреть… — размышлял Морозовский, расхаживая по боксу, стараясь не наступить в кровь.

— С другой стороны… — Володин перевернул верхний рисунок и вгляделся ближе. — он еще кое‑что для нас оставил.

— Что там?

— Портрет Януса. — хмыкнул Володин.

— Который оставил его.

— Оно оставило… — прошептала Марина Дмитриевна и закрыла руками лицо.

— Да нет, — сказал Володин, приближая изображение Януса с неумело нарисованной желтой краской женской прической с синим бантиком на затылке к себе и ошеломленному Морозовскому. — она.

Тот долго, очень долго смотрел на портрет окаменевшим взглядом.

— На них с листа мелованной бумаги смотрела Валентина.

— Вы опять не видели, что происходит? — распекала врач безучастно смотревшего на экран телевизора охранника.

— Марина Дмитриевна… все хорошо… — безразличным голосом монотонно отвечал охранник.

— Вы видели, что произошло? — настаивала она.

— Ничего не происходит… — многозначительно улыбался охранник.

— И этот рехнулся. — бросил Морозовский.

— Все хорошо…

— Ой, простите, я виноват, совсем забыл про этого парня. — спохватился доктор.

— Все хорошо, все нормально… — продолжал парень, бессмысленным взглядом блуждая в пространстве.

— Слушай меня внимательно. На счет три ты проснешься и будешь чувствовать себя прекрасно. Один, два, три…

Охранник очнулся. Он обвел всю троицу ошалелым взглядом.

— Что будем делать? — неуверенно проговорил Морозовский.

— Я знаю, где она. Мне надо позвонить. Владислав, найдите нашего майора.

Валентина листала книгу Судьбы. Лернеру сильно хотелось спать. Он расправил плечи, сделал глубокий вдох. Он чувствовал себя бесконечно усталым и с тяжелой головой. Больше всего ему хотелось сейчас уткнуться в плечо Надежды и заснуть. И спать, спать, спать, пока не очистится перепачканное биополе. А тогда — Антон это знал — никакой Янус ему не будет страшен.

Антон отошел от Валентины, сел в кресло у стены напротив. На него свинцовой тяжестью наваливалась усталость. Не хотелось думать, хотелось закрыть глаза и отключиться…

Он вдруг ощутил смутное беспокойство.

— Почему я не читал твои мысли? — он усилием открыл глаза.

— Помнишь, когда мы познакомились, я сказала тебе, что нужно опасаться не тех, чьи мысли ты не можешь почувствовать, а тех, чьи мысли ты читаешь вполне свободно, но это их ненастоящие мысли. Михаил Евгеньевич, как и ты, ничего не понял. — улыбнулась Валентина. — Может ты и не обычный человек, но ты человек. — она посмотрела на часы.

— Кто ты? — Мысли Антона никак не хотели собираться в единое целое. Его пси просто отказывалось работать.

— Моя мать, моя бабушка, моя прабабушка, все мои предки, могли убивать или исцелять одним усилием мысли. Моя сила не оттого, что кусок железа пробил черепную коробку. Я потомок вот ее. — она достала карту таро из ящика стола.

— Лилит?

— Да. И не трать время, чтобы назвать меня сумасшедшей.

— Это был код… ты закодировала меня, зачем? Что дальше? — Антон злился на себя за расслабленность. Все закончилось как у того Серого Волка в старой сказке — вспоротым брюхом.

— Мы с тобой стали единым целым. Ты никуда без меня, а я без тебя. И мне не нужно даже твоего согласия. Но я предлагаю тебе не рабство, а дружбу.

— Арвид был твоим другом.

— И любовником. Но он себя исчерпал. Ты нужен мне. Твой дар вечен. А вот он мне совсем не нужен. — она прислушалась к шуму за окном.

Антон попытался поднятся с кресла, но невидимая сила отбросила его назад. Он чувствовал себя как будто в оковах.

— Не пытайся. — Валентина начертила рукой знак в воздухе. — Это бессмысленно. — Антон еще пытался дернуться, но безуспешно. — Закрой глаза. Мы встретимся там, по ту сторону. Совсем скоро. — она с хитрой усмешкой помахала ему рукой.

Энергетический удар буквально вырубил Антона.

Володин вошёл в режим «силы», «раскрыл сознание» и включил себя в энергетическую систему Матери–Земли. Он почувствовал мощный ответ и едва не утонул в нахлынувшем на него океане простых, но невероятно сильных эмоций. Теперь прямо в его теле дышала целая планета, теплая, добрая, живая. Он захватил магическую «печать неуязвимости», защищавшую обладателя от любых видов оружия. Поднявшись по ступенькам дачи, он мягко справился с замком и шумно, не таясь, нырнул внутрь.

В гостиной горел яркий свет, шторы были задернуты. Вошедший Володин увидел в кресле находящегося без сознания Антона.

— Он жив. Я его усыпила. — Валентина сидела за ноутбуком, узкие очки придавали ей вид типичной лаборантки. Но главное было в другом: ее с ног до головы покрывало голубоватое с прожилками свечение, напоминающее кокон.

Володин подошел и пощупал пульс Антона.

— У тебя ничего не выйдет. Он будет сопротивляться.

— Посмотрим. Достаточно сильное заклинание. Вы знали, доктор, что я это я?

— Что‑то в этом роде я подозревал, но чтобы такое…

— Почему же вы так опоздали? — задумчиво произнесла Валентина.

— Я дал тебе шанс, девочка. Но ты его упустила.

— Мне дали шанс? — недоуменно взглянула она.

— Да, ты могла уйти, а теперь мы тебя уничтожим.