Не потеряй меня

– Но вы не видели его свет. Для этого вам понадобилась я.

– Дело в том, что в твоем мире мы можем скрываться. Ты узнаешь нас, потому что являешься диафани. Ты видела свет Агрия, после аварии вспомнила Аполлона, Афину и меня.

– И не забыла Скиллу и Харибду.

– Мы не могли от тебя постоянно скрываться, а твой дар становится сильнее по мере того, как ты соприкасаешься с нами и нашим миром.

– Поэтому ты не хочешь быть со мной? – вырвалось у меня. Какая же я глупая. – Боишься, что мой дар разовьется еще больше, если…

Кейден отвел взгляд.

– Хотелось бы мне, чтобы это было убедительной отговоркой. – Он сделал паузу. – Тогда ты простила бы меня?

– Точно нет. – Хотя я уже не была в этом уверена. Это казалось безумием, но я лежала по ночам без сна и искала объяснения тому, что произошло. Кульминацией моих размышлений стал вариант, в котором Робин подмешала в напиток Кейдена наркотик для изнасилования. Она практически принудила беднягу к этому. Конечно, это была полная чушь. – Значит, ты бог света, – вновь сосредоточилась я на нашей беседе.

– Само собой, – ответил он с ноткой самодовольства в голосе.

– Ты унаследовал дар, если я не ошибаюсь? Для этого тебе даже делать ничего не пришлось, – подколола его.

– Да. Унаследовал от своего отца, Иапета, брата Кроноса. Дар света у меня не так силен, как у его прямых потомков. – Впервые в его тоне послышалось нечто вроде гордости за отца. Интересно, осознавал ли он это? – Мой брат-близнец Эпиметей – бог теней.

– «Думающий после»? Уверен, что при рождении вам не перепутали имена? – снова поддразнила его я.

– Ты не знаешь моего брата. – Кейден не поддался на мои провокации. – Он едва ли не глупее меня.

Я усмехнулась. Не думала, что он способен так самокритично относиться к себе.

– Почему ты хвастаешься даром света, если он достался тебе без твоего непосредственного участия? И не отрицай, ты считаешь себя лучше других.

– Ничем я не хвалюсь. – Он одним плавным движением встал на ноги.

– Ну конечно. – Я сделала шаг назад, но за спиной, к сожалению, оказалась стена.

– Если Агрий – бог света, – вслух рассуждала я в надежде удержать его дальнейшими вопросами на расстоянии, – значит, свет и тени не связаны с добром или злом?

Кейден подошел вплотную ко мне.

– Не обязательно. Если предположить, что Зевс в этой игре хороший парень. – Он накрутил прядь моих волос на палец и дьявольски улыбнулся. Не надо было его дразнить. За что боролась…

– Назови мне нескольких богов теней, – попросила я, чтобы его не посетила еще одна дурацкая идея. Я сверлила взглядом его руки, пока он не убрал их в карманы брюк. Там пусть и остаются, хотя мысль о том, как он сжимает ими мою талию, была крайне соблазнительна.

– Посейдон, – пробормотал он, задев губами мое ухо, отчего меня охватила дрожь. – Аид и Арес. Каждый из них бог теней, и не только они. Гера – одна из них.

– Что, прости? Но в лагере она светилась. – Или нет? Я пыталась вспомнить.

– Зевс дает ей частицу своего света. Гера не любит об этом говорить, – пояснил Кейден. – Она ненавидит наследие своей бабки.

Мне нужно было это переварить. До сих пор мне казалось, что Гера не отличается от других богов. Но она – богиня теней, а я и не заметила. В конце концов я собрала всю свою силу воли в кулак и отстранила Кейдена от себя. Оказалось легче, чем я боялась.

– Кто из них поддерживает Зевса?

– Аид и Посейдон, разумеется, на стороне Зевса. Несмотря на то что Аид не входит в число Олимпийских богов, он, примкнув к Агрию, больше потеряет, нежели выиграет. И ему об этом известно. – Кейден медленно вернулся к кровати, словно не выбил меня только что из колеи. Он, конечно же, оставался спокойствием во плоти. Как же это было несправедливо! – Арес, напротив, весьма непостоянен, и ему скучно. Бог войны давно не развлекался. Но пока он верен Зевсу.

– Значит, если Агрий приблизится ко мне, то я его узнаю? – Этого альбиноса и без свечения сложно было не заметить.

– Мы так думаем. Он не может менять облик. Для него это проблема, которая, однако, не мешает ему подсылать кого-то другого. Он слишком бросается в глаза.

Что-то в его словах меня насторожило.

– В каком смысле «не может менять облик»? Он же превращается в гадких тварей. Если это не попадает под категорию «менять облик», то я даже и не знаю.

– Не хочешь вернуться к маме и сестре? – ни с того ни с сего спросил Кейден. – Мы можем продолжить разговор в другой раз. Я не планировал отнимать у тебя столько времени.

Он внезапно показался мне неуверенным, и я прищурилась. Кейден и неуверенность – две несовместимые вещи.

– Почему? Сейчас так же удобно, как и в любое другое время. – Мне не хотелось, чтобы он уходил.

Кейден потер лицо обеими руками.

– Мы можем менять и свой человеческий облик, а Агрий не может. – Он взглянул на дверь. Она была приоткрыта на небольшую щелку.

Я закрыла дверь и, прислонившись к ней спиной, принялась напряженно ждать.

Кейден молчал, но его волосы начали расти. Блонд исчез, уступив место черному. Черты лица смягчались, нос стал шире, а фигура – худее.