Не потерять человека

Ногин перебил его:

– Точнее говоря, «Закупсбыт Лимитед» должен получить свой нормальный капиталистический бонус? Правильно мы вас понимаем?

Востротин яростно воскликнул:

– Безусловно! Реквизиция наших активов в России нанесла нам громадный удар. Мы потеряли почти все и теперь хотим получить компенсацию в ходе наших торгово-комиссионных сделок!

Красин встал.

– Господа! Я буду с вами откровенен. Мне хочется верить в ваши гуманистические побуждения, однако сейчас мы все коммерсанты и реалисты. Ваше желание сотрудничать с нами вызвано тягостным финансовым положением «Закупсбыта». Как говорят у нас в Сибири:

Солонинка – солона, а свининка – дорога.
Ты же, редечка-душа, хоть горька, да дешева…

Нам сейчас тоже трудно и больно, но это трудности и болезни рождения и роста. От вашего благоразумия зависит не превратить собственный социальный склероз в агонию всего вашего предприятия!

Раздались возмущенные протесты коммерсантов, некоторые повскакали с мест.

Красин воскликнул властно:

– Я прошу меня не перебивать и дослушать до конца в обмен на мою откровенность. Итак, мы по горло сыты бесконечными дипломатическими играми в Форейн-офисе и Уайт-холле. И предела этой говорильне не видно. Но к вам приехали сегодня с четкой целью: мы выйдем отсюда либо с окончательной договоренностью, либо с окончательным разрывом…

Морозов сказал невозмутимо:

– Не пугайте нас, господин Красин…

Красин широко улыбнулся:

– Да что вы! Просто у нас остается надежда удовлетворить наши интересы в какой-то другой фирме, вы же никогда не получите контрагента, равного Советской Республике. Никогда, до скончания дней! Надеюсь, господа, что я обрисовал коммерческую ситуацию с исчерпывающей ясностью… Какие будут суждения?

После тяжелой паузы Востротин сказал:

– Соизвольте уточнить ваши конкретные деловые предложения, господин Красин…

Красин опустился на место.

– С удовольствием. Я уполномочен Советским правительством выдать «Закупсбыту» сертификат на ведение всех коммерческих операций для Сибирской хлебной экспедиции в устья Оби и Енисея.

Кушаков поинтересовался:

– Леонид Борисович, а какие принимаем на себя обязательства мы?

Красин быстро повернулся к нему:

– Вы закупаете у английских фирм – поскольку нам они не продают – сельскохозяйственные машины, инструменты, типографское и маслоделательное оборудование, химикалии, мануфактуру, галантерею и целый ряд других необходимых нам товаров. Вот их список…

Востротин взял список, мельком просмотрел его, отчеркивая отдельные позиции ногтем. Спросил:

– С этим ясно. А далее?

Красин пожал плечами:

– Далее? Срочно фрахтуете английские и норвежские суда и перебрасываете эти товары в Мурманск и Архангельск.

Востротин прищурился:

– Фрахт в одну сторону?

Красин удивился:

– Зачем же? В Архангельске на эти суда будут перегружены хлеб, меха, волос, кожа, смола и другой экспорт, который доставит из Сибири наша экспедиция. Торговать так торговать!

Кушаков сказал задумчиво:

– Леонид Борисович, мы весьма наслышаны о вашем проекте доставить сибирский хлеб Северным морским путем. Хочу заметить, что я опытный коммерсант, старый судоводитель и полярник: участвовал в экспедиции Георгия Седова, снаряжал экспедиции Русанова и Брусилова. И потому с полной ответственностью заявляю: мне это представляется утопией. Подобный переход, я думаю, невозможен.

Красин покачал головой:

– Ах, господа, господа! Когда же вы отучитесь «с полной ответственностью» заявлять о том, что возможно и что невозможно для нашего народа! Сколько об этом говорено… Ничему вас жизнь не учит!

Константин Иванович Морозов взволновался:

– Но мы многим рискуем! Если у вас не получится, мы можем вовсе вылететь в трубу!

Красин решительно опровергнул:

– Вы ничем не рискуете! Ваши кредиты будет гарантировать Шведский банк. Это я вам заявляю уже не как коммерсант…

– А как?.. – поднял бровь Востротин.

– А как народный комиссар и член Советского правительства, – твердо сказал Красин. – Первого октября текущего года сибирский хлеб будет доставлен в Архангельск и перегружен на ваши суда. Итак?..

Купцы переглянулись. По-видимому, их сломил деловой напор Красина.

Востротин встал и с улыбкой воскликнул:

– A-а! Была не была! По рукам, многоуважаемый господин народный комиссар!

Ногин засмеялся:

– Вот так бы давно!

Кушаков, наморщив лоб, сказал деловито:

– Остается только уточнить бонус – процент отчислений в нашу пользу.

– Чтобы не обмануть ваши гуманистические побуждения, – уточнил Красин со смешком…

Почти в тот же час всего за несколько кварталов от «Закупсбыта» крупнейший лондонский финансист Иоаннес Лид принимал в роскошном кабинете своего офиса генералов Миллера и Марушевского.

На столе – кофе, коньяк, сигары.

Лид говорил по-русски:

– Я готов вас выслушать самым внимательным образом, господа. – Слова он произносил с еле заметным акцентом.

Покашливая от волнения, Миллер начал:

– Господин Лид, вы являетесь одним из тех западных финансистов, чьи интересы в огромной мере связаны с Россией…

Иоаннес Лид наклонил голову в знак согласия.