Не повезло (СИ)

Этого я допустить не мог. Всю эту зиму я мечтал, что как-нибудь само по себе случится чудо, и я снова увижу Ннара. И вот чудо случилось, причем он сам ко мне пришел. А я что? Раскис. И сейчас он уйдет. И все. Совсем. Ну уж хуюшки.

Я рванул вперед и в два прыжка догнал своего пока еще мужа. Законного, между прочим, если брак между двумя самцами вообще может считаться законным.

Догнал. Схватил. И получил промеж глаз. Аж звезды заплясали.

Это меня мигом взбодрило и разозлило. Я вцепился в Ннара, как в свою последнюю надежду, и заревел ему в лицо:

— Хватит! Сам пришел! Думаешь, я тебя отпущу теперь так просто?

Вместо ответа я получил еще один удар, такой, что в глазах потемнело, а Ннар вырвался.

— Пошел ты на хуй! — заявил он мне, трясясь от злости.

Глаза у него пылали гневом, ноздри раздувались, губы сжались в тонкую полосу. Таким я его видел впервые. Но больше всего меня поразило, что он выругался таким словом, да еще по-орочьи.

Не знаю, почему, но это стало последней каплей, и я впал в бешеную ярость. До красной пелены перед глазами.

— Ты! — заревел я так, что скалы задрожали. — Ты сам ко мне пришел! Потому что ты меня любишь! И я тебя люблю!

— Нет! — заорал Ннар. — Не любишь! И я тебя больше не люблю!

И мы подрались. Дрались в рукопашную, поскольку у меня оружия при себе, кроме охотничьего ножа, не было, а у Ннара оказался только лук со стрелами.

Поэтому мы сцепились, молотя друг друга, и покатились по земле. Я впервые дрался с эльфом один на один, без оружия, и это оказалось очень непросто.

Я боролся, как орк — полагаясь на силу и ярость. Пытался поймать его в захват и придушить. Сильно укусил за плечо. Потому что, конечно, я хотел его утихомирить, а не убить или изувечить. Но Ннар оказался неожиданно сильным, и гораздо более ловким, чем я.

Он впечатывал свои стальные кулаки мне в самые болезненные места, вырывался, словно выдра, и я никак не мог с ним справиться. К тому же он, по-моему, решил всерьез вознамерился меня убить и не сдерживался. Мне потребовались все мои силы и умение, чтобы сражаться на равных.

Наконец я умудрился скрутить его, и стал душить в захвате. Ннар орал от злости и вырывался, но я напряг последние силы и не выпускал его.

— Отпусти его чудовище, или умрешь!

От этого пронзительного вопля мы оба замерли. Скосили глаза. В нас целились из луков четверо замотанных в шарфы охотников, в надвинутых на самые глаза войлочных колпаках и меховых одеждах.

Люди.

— Отойди от него, мерзкий орк! — потребовал один из охотников, самый высокий.

Я отпустил эльфа и выпрямился во весь рост. Оскалился.

Охотники попятились и натянули стрелы.

— Одно движение — и превратишься в ежа! — предупредил охотник.

А потом перевел взгляд на Ннара. В нем проступило немое обожание. Все они смотрели на Ннара, словно цветы на солнце, на лицах отражалось блаженство и благоговения.

Я тоже посмотрел на Ннара. Эльф как эльф. Тощий, волосы спутались, синяк под глазом. Я угостил.

— О, принц! — преклонил колено охотник. — Мы готовы положить за тебя жизнь! Отойди в сторону и дай нам прикончить это чудовище.

Ннар мрачно зыркнул на них, а потом перевел взгляд на меня.

— Вообще-то это чудовище — мой муж, — угрюмо заявил он, и загородил меня собой. — И если вы отсюда сейчас же не уберетесь, я сам вас прикончу.

Даже если бы в них ударила молния, вряд ли бы эти дураки охуели бы больше. Я не выдержал и прыснул, глядя на их ошалевшие физиономии. Бормоча извинения, они живо убрались, резво перебирая ногами и не оборачиваясь.

— Вот видишь, — сказал я Ннару. — Сам сказал — я твой муж. Да, я наворотил дел, но все же.

— Овдоветь — не долго, — процедил в ответ этот ушастый говнюк, а потом схватился меня за волосы, пригнул и начал трясти.

— Скотина немытая, — шипел Ннар, выдирая мне космы, так, что у меня из глаз слезы текли. — Я так ждал, что ты придешь! Хоть бы знак подал, что ты жив! Ты можешь себе представить, тупая ты тварь, что со мной было, когда я увидел, как ты свалился в пропасть?! Подонок! Мудак! Ненавижу!

И все в таком духе. Я терпел, пока он не выдохся. А потом осторожно выпрямился и потрогал голову. Там, где он повыдирал мне пряди, жгло.

— Допустим, я кругом виноват, — сказал я. — Но я это признаю. И я жалел. Всю зиму. Сидел тут и страдал. Думая лишь о тебе.

— А что же не пришел? — сузил глаза Ннар.

— Как я приду после такого позорища? — содрогнулся я. — Не мог я.

— И что, ты собирался тут до самой смерти отшельником жить и на кабанов охотиться? — съязвил Ннар.

— Ну, нет, конечно, — уныло сказал я. — Я думал, что может весной война опять

продолжится, и я как-нибудь запишусь в армию Тьмы, а потом тебя на поле боя спасу и ты меня простишь. Ну или может твое королевство завоют, а я вовремя приду и тебя спасу.

— Ты это серьезно сейчас? — уточнил Ннар.

Я пожал плечами. Такие идеи в моей голове долгими зимними ночами появлялись.

— Нет, почему нельзя было просто прийти и извиниться? — вспыхнул Ннар.

— Я не мог, — развел я руками.

— Конечно, убить, разорвать, сбежать, реветь — это ты все можешь, — с горечью сказал Ннар. — А прийти и все решить как разумные существа — нет.