...Не повод для знакомства

— Надюша, тебе уже лучше, вот и врачи так говорят. Ты обязательно поправишься…

— Я не хочу поправляться… Тома, пусть они меня отпустят…

От таких слов Тамара аж отпрянула от больной:

— Господи, Надя, что ты говоришь?! Так нельзя, ты же такая молодая, ты обязательно будешь жить, у тебя все будет просто замечательно, вот увидишь!

Надя не отвечала. То ли обессилела, то ли просто не хотела говорить. После продолжительной паузы вновь зашептала, но как-то совершенно отрешенно, словно и не пытаясь никого убедить:

— Тома, я не хочу жить, я устала… Скажи им, пусть не мучают меня больше…

— Надо потерпеть. Я понимаю, что ты устала, но ты скоро поправишься…

Надя едва заметно махнула рукой на сестру:

— Не перебивай, мне трудно говорить… Я устала жить, я не хочу больше… Я не люблю жизнь… Я рада, что все это произошло, только бы поскорее уйти… Я хотела, чтобы это произошло… Я хотела, чтобы их не стало… Я их ненавижу, я не могу больше жить… Пусть они меня отпустят…

Надя вновь замолчала. Видно было, каких трудов ей стоила эта тирада. Тома, ошарашенная подобным заявлением, вновь начала уговаривать сестру:

— Наденька, родная моя, так нельзя говорить, ты обязательно должна жить! Их больше нет, теперь все будет по другому, я обещаю тебе. Мы будем жить втроем: ты, я и маленький Юрочка. Ты же любишь Юрочку? — Надя едва заметно кивнула. — Вот видишь, и он тебя любит, и я тебя люблю. Теперь все будет по-другому, теперь все будет хорошо! Я обещаю тебе, все будет хорошо, ты только выздоравливай! Живи, Надюша, ты только живи, умоляю тебя — живи…

Надя по-прежнему молчала. Тамара плакала:

— Это я во всем виновата… Прости меня, Надюша, прости — это я во всем виновата, это из-за меня тебе пришлось терпеть… Это я виновата…

Надя невероятным усилием воли подняла почти прозрачную руку, погладила Тамарину ладонь:

— Ты не виновата, не плачь… Ты не виновата… Это они виноваты, я их ненавижу… А тебя люблю. Тебя и Юрочку. Ты не виновата, сестра, ты не…

Рука упала и безжизненно свесилась с кровати. Аппарат, мерно отсчитывающий пульс, противно запищал на высокой ноте. На плачущую Тому равнодушно взирали сухие безжизненные глаза…

Все лето — похороны, девять дней, похороны, девять дней, похороны, сорок дней, девять дней, сорок дней, сорок дней… На Надюшины девять дней, девятого июля, ей должен был исполниться двадцать один год. Но, равно как и на ее похороны, пришло лишь несколько человек: завести друзей несчастной девочке не удалось из-за маниакально настроенных родителей, а многочисленные однокурсники почти все разъехались кто куда — лето в разгаре. Те, кто все-таки пришел, откликнувшись на слезные Тамарины мольбы, не все даже знали Надюшу при жизни…

Жизнь остановилась. Впасть в былую "спячку" Тамаре не позволили Ирочка и Саша Безродных. Только они были рядом в эти страшные дни, только они помогали и поддерживали Тому, не давая сойти с ума. Влад объявился было накануне Юрочкиного дня рождения, но, услышав страшные новости и пообещав посильную помощь, вдруг исчез и не появлялся до конца лета. Откуда только сила воли взялась — три месяца обходиться без Тамариных услуг?!

Влад