...Не повод для знакомства

Красноярск. Давненько Сашка не был дома. Какой он молодец, что плюнул на все и таки вырвался в родной город на недельку. Мать обрадуется… Вот только с сезоном вышло не совсем удачно. Сашка не любил осень вообще, а красноярскую в частности. Небо сплошь серое, без разрывов и без надежды на солнце, промозглый ветер швыряет в лицо клочья тумана, пропитанные мелкой водяной взвесью, режет глаза. По такой погоде не погуляешь по городу, не побродишь по любимым улицам, где в далеком детстве "шалили" с пацанами…

Мать жила нынче не в их старой трехкомнатной квартирке, а в небольшом двухэтажном особнячке в пригороде. Отец умер несколько лет назад — инсульт таки добил его, пусть со второго раза, но добил… Не спасли ни дорогущие лекарства, ни нетрадиционная китайская медицина. Сашка не хотел, чтобы мать уезжала из города — одной в особняке страшновато по нынешним временам. Да Анна Федоровна старушка бойкая, крепкая, в случае чего постоять за себя сумеет. От городской квартиры отказалась наотрез, мотивируя свое решение тем, что уже не может жить в городе, привыкла, мол, к жизни деревенской, пока с отцом выезжали каждое лето на природу… Так и сказала: не могу, говорит, сынок — к земле тянет… Сашка процитировал: "Ее всю жизнь тянуло к земле — потенциальная покойница" и тут же добавил: "Шучу, шучу! Хочешь к земле поближе, на тебе к земле", и купил экс-депутату "скромный двухэтажный домишко" с неменее "скромным" земельным наделом. Старушка сама выращивала и картошку, и морковку, и прочую траву, даже садик небольшой посадила, яблоньки-грушки. В случае необходимости ездила в город на юркой малолитражке — иномарке, так же любовно подаренной заботливым сыном. В общем, жила вполне комфортно, но одиноко.

Депутатство, как впрочем и педагогическая деятельность, осталось в прошлом. Ныне Анна Федоровна пребывала на заслуженном отдыхе, так сказать законно почивала на лаврах. К пенсии госслужащей полагался хороший довесок и за "Заслуженного учителя", и за депутатство, этакое своеобразное "спасибо" от государства за "особо вредные условия труда на благо нашей родины, за многолетние лишения на службе народу". В итоге пенсионное содержание выходило вполне приличное, да и сын не забывал про старушку — регулярно отстегивал определенную сумму, огородик опять же — считай, что на харч тратиться почти не надо. Казалось бы — живи и радуйся. Но особо радостной жизнь Анны Федоровны не назовешь. Одиночество душило пенсионерку похлеще петли-удавки. Мужа схоронила, единственный сын уехал в Москву, ох как далеко от Красноярска… Ей бы внучков понянчить, так нет же — уж трижды побывала Анна Федоровна свекровью, а вот бабушкой не довелось… И вдруг такая радость нежданная — Сашенька приехал, сынок! Вспомнил старушку, наведался в родной город!

Первый вечер Аметист добросовестно посвятил матери. Как порядочный сын, до самой ночи старательно общался, рассказывая о своей жизни и выслушивая ее нехитрые новостишки, понимая, как несладко ей живется одной, да еще и за чертой города. Он и сам жил один, и так же за пределами города, только, в отличии от матери, каждое утро ехал на работу и весь день проводил в суете да беготне, не испытывая недостатка в общении. И то, возвращаясь вечером в пустой дом, неизменно испытывал приступы удушающего одиночества. Что уж говорить о матери, если она в город выбирается раз в неделю за покупками?!

В последующие дни ходил по друзьям-приятелям, по каким-либо причинам отказавшимся от переезда в Москву. Кому семейные проблемы мешали перебраться поближе к центру российской цивилизации, а кому-то и в Красноярске работы хватало — должен же кто-то и здесь блюсти интересы Педагога! Кроме того, и в родном Красноярье не перевелись еще лохи, а раз так, рано еще покидать насиженное место…

Погулял несколько дней в родном городе, пошатался по любимым кабачкам. Злачных мест нынче в городе поприбавилось. На каждом углу пиццерии, небольшие ресторанчики, казино… Все хорошо: и красиво, и кормят вкусно, и цены бросовые по сравнению с московскими, но — все не то… Все равно не сыскать во всем городе местечка уютнее родного "Красноярья"!

Встречу с Ольгой, первой и из трех жен самой, пожалуй, любимой и близкой до сих пор, оставил на последний день, так сказать, на десерт. А чтобы общаться было сподручнее, повел ее в тот самый кабачок, в излюбленное их местечко "Красноярье". В самом деле, ну не общаться же им при Ольгином муже!