Не повторяется такое никогда!

— Сергей Павлович не ходите вокруг да около! Я ведь не зря приехала, говорите сумму прямо, профсоюзный комитет завода будет её выплачивать! — вмешалась Валентина.

— А вот этого не надо Валентина Васильевна! — перебил я — В таком случае брать на себя ответственность за гитару я не буду! — заявил я.

— Почему Андрей? — опешила она — Объяснись!

— Всё просто! — начал я — Если оплачиваете вы, то гитара получается как бы общая и как я объясню остальным гитаристам, почему им нельзя играть на этом чуде? — посмотрел я на Валентину — Лишнее напряжение в коллективе мне не нужно, а если плачу я, то и претензий ко мне нет, ведь за сохранность инструмента отвечаю лично я. Как говорится, хозяин-барин, хочу халву ем, хочу пряники! — под их улыбки говорил я — И вообще, я бы порекомендовал все инструменты и аппаратуру поставить под сигнализацию и охрану Вохра.

— Всё так серьёзно? — внимательно и серьёзно смотрела она на меня.

— У нас сейчас в кладовке инструменты и аппаратура тысяч на двадцать пять по рыночным ценам, добавьте эту гитару и все тридцать, как минимум. А если есть выход на Кавказ то и за 50 тысяч возьмут, как думаете хороший куш для воришек? — с усмешкой смотрел я на Валентину.

— Прав паренёк! — поддержал меня дед — Соображает!

— Завтра обязательно переговорю с Ильёй Петровичем! — кивнула она.

— Так всё-таки, сколько Сергей Павлович? — повернулся я к дедку.

— Пару червонцев в месяц мне на папиросы! — посмотрел он на меня.

— Нет! Это мало за такой инструмент! — возмутился я — На это я пойтить не могу и мне даже не нужно советоваться с начальством. Пять червонцев будет справедливая цена. Для моего кошелька в данный момент справедливая, как только начну зарабатывать больше, буду больше платить и не спорьте, Сергей Павлович! — отмахнулся я — Вы просто не представляете ценность этой гитары для СССР. Согласны?

Дед почесал за ухом.

— Ну ить тебе виднее! Меня устраивает, более чем! — крякнул он.

Я молча достал из кармана 50 рублей и положил перед дедом.

— Сейчас расписку напишу, для порядку! — подчеркнул дед и попытался встать.

— Вы сидите Сергей Павлович, скажите где, я принесу! — подскочил я.

— Вон на комоде тетрадь и перо с чернильницей, неси сюда. Там кстати за комодом колонка и провода от гитары, не забудь! — показал дед в угол на комод.

Быстренько всё принёс и отдал дедку, а сам стал подстраивать гитару. Дед писал и поглядывал на меня с интересом. Когда настроил инструмент решил сыграть небольшое попурри на известные советские песни.[39]

Примерно так, только без московских окон.

— Класс! — выдохнул я, остановившись.

— Эк у тебя ловко получается! — восхитился дед — У маво так красиво не получалось!

Я только счастливо улыбался, поглаживая гитару.

— А на двенадцатиструнке смогёшь? — внимательно посмотрел на меня дедок.

— Смогу! — кивнул я.

— Бахвалишься или вправду могёшь? — посмотрел он на меня с прищуром.

— А зачем мне? — удивился я — Всё равно двенадцатиструнки нет!

— А ты бы хотел? — вновь усмехнулся дед.

И вот тут я заволновался, хорошая двенадцатиструнка моя давняя мечта. Я кивнул ему головой, с непонятной надеждой в глазах.

— Колька! Это сын мой! — уточнил он — Ещё тот жук был. Он в Ленинграде с мужичком познакомился, так этот мужичок гитары сам делает. Колька ему импортные детали и струны привозил из загранки, а тот ему гитару сделал. Шестиструнку. Пять лет они сотрудничали, да вот… — ненадолго замолчал он — В общем Колькин товарищ заказал ему двенадцатиструнку, гитару сделали и оплатили, но они погибли на одном корабле. Вот её мне и привезли, раз сын платил, то решили для него. Она в той комнате стоит, в деревянном футляре. Иди принеси! — попросил меня дед.

Я положил Гибсон на небольшой столик и пошёл в другую комнату. Мне сразу бросился в глаза чёрный гитарный футляр. Взял и принёс в зал.

— Открывай! — махнул дед — Чего ты растерялся?

А у меня натурально задрожали руки, если это то о чём я думаю? Если это гитара того самого мастера, то…

Я открыл и мои глаза загорелись. Это она, моя прелесть! Именно такая о какой я мечтал всю прошлую жизнь. Вы, наверное, думаете, чего он так распереживался? Я вам объясню! Ленинградская фабрика щипковых инструментов славилась своими двенадцатиструнками, но…, всё-таки это не ручная сборка. А тут ручная работа, плюс импортные составляющие, индивидуальный дизайн и главное — пожизненная гарантия качества. Мастер отвечает за своё изделие, а такая гитара стоит от тысячи рублей. Полновесных советских рублей, когда рубль был равен трём-четырём долларам США. Представили гитару стоимостью в три-четыре тысячи долларов? Я подчеркну, советскую гитару. Мать твою это чудо! ЧУДО!

Чёрная, испанская, 12-ти струнная гитара — ручной сборки. Мечта каждого опытного гитариста.

В том моём «прошлом-будущем», я чуть не купил такую прелесть, но сделка сорвалась не по моей вине. Как я тогда расстроился! А тут, вот она, та моя мечта лежит передо мной в реале. Я ошеломлённо посмотрел на дедка.

— Сергей Павлович, это просто чудо, а не гитара! Как вас за них не убили? И та гитара и эта, они же бешеных денег стоят! Фантастика!