Не повторяется такое никогда!

— Немцы этих работ проводить не будут. И совсем не потому, что не будет проекта. Они не будут работать, даже имея такой проект. Хотя, в принципе, они бы могли работать и по схеме, предоставь мы им смету. Но работать они не будут, и дело здесь не в проекте и не в смете. Дело совсем в другом.

— И в чём же? — еле промолвил Андрей, словно предчувствуя что-то недоброе.

— Немцы никогда, я подчёркиваю никогда, не согласятся работать в помещениях, где работают или проживают люди, хотя бы один человек. Они работают только на пустых объектах. А куда, скажите, мы можем отселить на время работ такую массу людей?

— Значит…, - недоумённо протянул Андрей и остановился, не договорив.

— Да, Андрей Николаевич, это значит, что все эти работы мы будем вести сами.

— "Мы будем вести". Да это я, в основном, должен их вести.

— А вот здесь вы не правы. Хватит работы и Лукичу, и другим службам. Как говорят, "раз пошла такая пьянка — режь последний огурец". В общем, решено отремонтировать в доме по ходу и многое другое — где-то заменить сантехнические приборы, возможно, даже участки труб, возможно, электропроводку, светильники, отремонтировать места общественного пользования. Лукичу же придётся долбиться со стенами, затем их штукатурить, белить, красить и прочее. Не делать же это всё отдельно в другое время.

— Это понятно. Но самая главная и ответственная часть этой работы всё же ляжет на плечи теплохозяйства. И всё это придётся вести в присутствии жильцов. Немцы не могут, а мы, пожалуйста. Кошмар!

— Да, это самая главная проблема, но, как вы и сами понимаете, другого выхода просто нет.

— Я представляю, как мои слесари заходят в какую-нибудь квартиру, вот, например, к вам Лукич и говорят: "Вы извините, но нам нужно здесь долбить стены, мусорить, пыль будет стоять столбом. Так что придётся вам потерпеть всё это. Да к тому же ещё отодвиньте мебель, она нам будет мешать". Лукич, разве бы вы в таком случае не сказали этим ребятам: "А не пошли бы вы куда подальше"?

— Ещё не такое бы сказал, — смеялся Лукич. — Но что поделаешь, если нужно. Мы соберём жильцов и всё им объясним. Они поймут, что всё это будет делаться в их же интересах.

— О, Господи! Вот теперь уже я вам, Лукич, могу сказать: "Где вы взялись с вашим домом на мою голову?"

Всеобщий хохот немного разрядил сложившуюся обстановку, хотя все понимали, что работы предстоят нешуточные.

— Андрей Николаевич, мы понимаем, что основная нагрузка ложится на ваши плечи. И мы готовы помогать вам, выполнять все ваши просьбы, даже требования, — унял хохот своей фразой Лукшин.

— Вы говорите, что будете выполнять все мои требования? — размышлял вслух Мороозевич. У него сейчас промелькнула одна мысль. — Хорошо, Борис Михайлович, я постараюсь всё сделать как можно лучше, хотя никогда этим и не занимался. Да что там постараюсь, я обязан это сделать. Но, извините уж меня, товарищ майор, я ловлю вас на слове. У меня есть не требование, и даже не условие, а просто просьба. Но для меня это очень важно.

— Я слушаю вас. Если это в моих силах, то я вам непременно помогу.

— У меня планируется отпуск где-то в конце мая или начале июня. Как я понимаю, теперь об отпуске в эти сроки речь вестись не может?

Лукшин вместо ответа только беспомощно развёл руками.

— Я понимаю, что меня никто не отпустит в отпуск, пока я не завершу монтаж отопительной системы. И я постараюсь завершить эти работы поскорее, не в ущерб, конечно, качеству. Мне тоже не хочется идти в отпуск, когда уже начнётся отопительный сезон. Я так думаю, что, начав эти работы пораньше, то их можно завершить где-нибудь в средине августа. Конечно, если не случится чего-то непредвиденного. Мне кажется, что это вполне реально — практически 4 месяца, если начать работы сразу после 15-го апреля. Я сюда включаю и испытание системы — только тогда будет видно качество работ.

— Да, я тоже думаю, что такие сроки реальны. И в чём состоит ваша просьба?

— А теперь о самой просьбе. Я хотел бы отдохнуть в отпуске вместе с семьёй.

— И что же вам мешает?

— Боюсь, что мне может помешать наше трудовое законодательство. С семьёй — это подразумевается с сыном и женой. А она к тому времени проработает всего 4,5 месяца, даже полгода не наберётся — её могут не отпустить. Это я так предполагаю из опыта моей работы на производстве.

— Возможно, что это и так, — задумчиво протянул Лукшин.

— Так, Борис Михайлович, — подтвердил Грицюк. — На производстве с таким сроком работы на новом месте её бы в отпуск не отпустили. А ваша жена, Андрей Николаевич, брала в этом году отпуск?

— Не брала, конечно. Но при расчёте, хотя место за ней и сохраняется, ей могли насчитать компенсацию за него. А кто это может знать, кто разберётся в итоговой сумме, полученной ею.

— Да, но здесь всё же не чистое производство. Мы здесь все вроде как в командировке. Поэтому можно считать, что ваша жена тарифного отпуска не брала и компенсации за него не получала, — подчеркнул Лукич. — А запросов в Союз по этому поводу здесь никто делать не будет.