Не повторяется такое никогда!

В двадцатых числах октября, когда налаженная работа в котельных шла своим чередом, Андрей решил съездить в Стендаль и отправить очередную посылку жене и сыну. Служащим, так же как и военнослужащим, разрешалось раз в месяц отправлять на родину одну посылку установленных размеров и весом. Этим правом пользовались практически все — и те, у кого были семьи, и те, у которых таковых не было. Адресат всегда найдётся — мать, брат, сестра, друг, подруга и так далее. В почтовом отделении висел список того, что можно отсылать и чего нельзя. Запрещались к отсылке продукты, драгоценности и тому подобное. Зато можно было много отсылать вещей из одежды и обуви, особенно детской. А детские вещи здесь были просто классные и, главное, не дорогие. Даже те, кто не имел семьи, часто отправляли посылки с детскими вещами — в Союзе их можно было очень выгодно продать. Там такой товар, можно сказать, отрывали с руками. Андрей на первых порах тоже удивлялся такому обширному ассортименту, например, детской обуви, в нём были такие изделия, что в Союзе даже взрослым не снились — различные туфельки, сапожки, ботиночки, сандалики, резиновые сапожки и прочее. Были разные типы детских мокасин из мягкой кожи, различных лаковых туфелек. Да в Союзе женщинам такие лаковые туфли только в грёзах виделись. А что уже говорить об ассортименте детской одежды, начиная с только родившихся детей и лет до 16-ти.

Кроме того, у немцев существовало множество различных комиссионных магазинов. Но это были не такие магазины, какие были приняты в Советском Союзе. Это были, так называемые магазины-"уценёнки", с которыми подобные союзные магазины не имели ничего общего. Туда не сдавались вещи населением, бывшие в употреблении вещи. Там продавались вещи совершенно новые, качественные, но такие, которые залежались на полках магазинов. В ГДР одежда и обувь относилась к сезонным товарам. И если летом, к примеру, не продали какие-нибудь босоножки, то уже осенью их можно было купить в подобных магазинах за полцены, а то и меньше. Кроме того, в магазинах следили за веяниями моды и немодные уже вещи тоже попадали в категорию уценённого товара. И, конечно же, посылки комплектовались преимущественно из таких магазинов. Это уже потом для себя лично покупались вещи в нормальных магазинах, как Александров со своим тёзкой купили себе костюмы. А в посылки такие вещи не клались. Да и занимали они очень много места. При сдаче посылки обязательно заполнялась декларация, в которой указывалось, что ты посылаешь. Поскольку перед глазами был перечень разрешённых товаров, то проблем с этим никогда не возникало. К сожалению, в число запрещённых продуктов, таких как продукты питания, попадали разные конфеты и жвачки. Но их тоже отсылали (немного, правда, — чтобы не было заметно), запихивая в детские туфельки, носочки и прочее. Из писем жены Андрей узнал, что из конфет сыну больше всего понравились небольшие разноцветные "мишки" — конфеты типа ароматизированных сахарно-желатиновых. Вот их то с тех пор Андрей больше всего покупал и затем прятал в посылках самым тщательным образом.

Что касается жвачки, то есть жевательной резинки, то она была двух видов: первый — это такая жёлто-зелёная упаковка из 5-ти пластинок с изображение лошади на обвёртке. Они продавались и отдельными упаковками, и оптом в запечатанном картонном блоке. Андрей в кинофильмах видел, как из жвачки надувают пузыри. Для него это общение с неведанной диковинкой было первым, но, сколько он сам не пытался надуть пузыри, ничего не получалось. Оказывается из этой жвачки пузыри и не надувались, их можно было выдуть из второго вида, который был подобен легендарной жевательной резинке "Биг бабало". Но такая жевательная резинка у немцев попадалась нечасто.

Здесь на почте посылки осматривались бегло, почтальонам-таможенникам, вероятно, уже здорово надоело копошиться во всех этих вещах и они смотрели только, чтобы перечень отсылаемого соответствовал декларации — они практически ничего не разворачивали и не пытались отыскать что-то недозволенное. Они знали, например, что золото из ГДР никто отправлять не будет, поскольку оно у них неважное и не идёт ни в какое сравнение с союзным. А разные там конфеты и прочее — это пустяки. Конечно, в Союзе посылки проверялись более тщательно, но проверялись единицы из них — выборочно. За всё время пребывания в ГСВГ Андрей ни одного раза не слышал от жены, а позже от родителей, что его посылка вскрывалась.