– Но в ту ночь удовольствие, которое ты испытала, было настоящим, правда, Алисия? – Он произнес ее имя, как обычно, с сильным испанским акцентом. Ее кожа покрылась мурашками, и она вздрогнула от желания, не позволяющего думать или чувствовать что-то еще.
Он наклонился ближе, его рот был всего в паре сантиметров от ее рта.
– Ты помнишь, когда мы впервые поцеловались?
Ее сердце подскочило.
– Нет, – пробормотала она.
Его губы показали, что он понял, что это была ложь.
– Это было в библиотеке. Ты сказала мне, что тебе нужна помощь, чтобы достать книгу с верхней полки. Я достал ее, и, когда я передал ее тебе, наши пальцы соприкоснулись, и ты тихонько вздохнула, прежде чем посмотреть на меня. И, как сейчас, ты молча умоляла меня поцеловать тебя. Ты помнишь это?
Она отрицательно покачала головой, но на какой вопрос, на какое утверждение?
– Ты щелкнула пальцами, и я прибежал.
Она нахмурилась. Он не ошибся. Грасиано всегда был рядом с ней. Каждый раз, когда она нуждалась в нем, ей нужно было только попросить, и он делал все, что она требовала. Но он неправильно выразился, описав то, что она считала верностью и дружбой, как что-то зловещее и манипулирующее.
– Ты ведешь себя так, как будто то, что произошло между нами, имело большое значение, – сказала она, когда смогла снова заговорить. – Но это ты ушел, не оглянувшись. Ты недвусмысленно сказал мне, что ты будешь жить своей жизнью и больше никогда не вспомнишь обо мне. Ты был тем, кто изменил свой номер телефона.