Не пожелай зла

— Не красна девица, чтобы обижаться. Тем более что не на что, — буркнул я. — Ну а насчет проводить — нет проблем. Пошли. Только не иди между мной и водой.

Она изумленно воззрилась на меня:

— Ты шутишь?

— Ничуть.

— Но почему?

— А ты просто выполни мою просьбу и не задавай вопросов. Считай это платой за эскорт. У тебя ведь тоже есть свои причуды.

Вероника бросила на меня полный любопытства взгляд, но развивать тему не стала.

— Ты часто гуляешь у реки?

— Только под настроение.

— Погодка-то не шибко подходящая для прогулок… — Она поежилась от порыва холодного ветра.

— Кому как. Для меня сегодня она в масть.

— «А он, мятежный, просит бури», — процитировала девушка. — Это про тебя?

— Почти, — ответил я, удивляясь тому, как часто эта женщина в своих случайных фразах оказывается близка к истине. — Только я ее не прошу, а создаю.

— То есть?

— Видишь ли, — тут я сделал страшные глаза и заговорщически понизил голос, — расскажу тебе под большим секретом: я не юрист.

— А кто? — Вероника приняла мою игру и тоже заговорила почти шепотом.

— Ученый. Работаю в совершенно секретном НИИ по управлению погодой. Как раз сейчас у меня в кармане опытный образец маленького пульта, руководящего бурями и грозами. Мне поручили его испытать.

— А можно на него посмотреть?

— Нет, что ты! Он настолько секретный, что, если ты взглянешь на него хоть одним глазком, мне придется стереть тебе память.

— И каким же образом ты это сделаешь?

— А на сей счет в другом моем кармане имеется еще один специальный пульт.

— Тоже секретный?

— Еще какой!

— Слушай, а то, что ты мне сейчас все рассказываешь, — это не страшно?

— Так я же под большим секретом.

— И что?

— А у нас в кодексе так и записано: «В принципе нельзя, но если под большим секретом, то можно».

Тут Вероника не удержалась и прыснула, а через секунду уже мы оба заливались веселым смехом, вызывая удивленные взгляды прохожих.

Отсмеявшись, Вероника покосилась на довольно приличные волны, которые морщили поверхность пруда.

— И откуда только эта буря взялась? Весь день была прекрасная погода.

— Ничего, скоро закончится.

— Ты думаешь?

— Я знаю.

Излишки отрицательной энергии действительно подходили к концу, и я чувствовал, что еще полминуты — и мне можно будет прекратить баламутить природу. Вероника же явно восприняла мой ответ как продолжение игры. Но когда минуту спустя ветер стих и волнение улеглось, ее взгляд преисполнился неподдельного изумления:

— Ты что, волшебник?

— Я уже говорил.

— Слушай, давай серьезно. Как это получилось? Если скажешь, что совпадение, не поверю.

Я рассмеялся:

— А если серьезно, то я так чувствую далеко не все бури. Только те, с которыми вхожу в резонанс. Эта именно такая.

Некоторое время она шла молча, изредка бросая на меня внимательные взгляды, и вдруг неожиданно произнесла:

— Да, теперь я понимаю, почему в тебя влюбилась.

Я устало вздохнул:

— Вероника, мы все это уже обсуждали. Мое мнение не изменилось…

Она подняла руку, прерывая мою тираду:

— Ладно, тема закрыта. Хотя жаль…

Почти до самого ее дома мы шли в молчании. Я не хотел провоцировать разговоров на скользкие темы, а она, возможно, хотела говорить именно на них, но не решалась. В десяти шагах от подъезда она остановилась:

— Дальше я сама. Но… Игорь, если в моей жизни вдруг, все равно по какой причине, произойдут радикальные перемены, можно тебе позвонить? Подожди, не отвечай, — зачастила она, опасаясь, что я прерву ее, не дав закончить мысль. — Я понимаю, что ты не будешь меня ждать. Возможно, у тебя появится кто-то. Или уже есть?

— Нет, но…

— Я ни на что не претендую и обещаю, что эти перемены не будут связаны с тобой. То есть они будут не из-за тебя. Я хочу сказать…

Было видно, что эмоции мешают ей связно выражаться, и она на себя за это здорово злится.

— Это ведь будет просто телефонный звонок, — наконец подобрала слова Вероника. — Что плохого может произойти от одного телефонного звонка?

— Ничего.

— Так, если что, я смогу тебе позвонить?

Я посмотрел ей в глаза и медленно кивнул.

Мой обратный путь пролегал тем же маршрутом. Выйдя на набережную, я увидел примерно на том же месте непрошеного воздыхателя Вероники, о котором, признаться, совершенно забыл. Его, похоже, уже отпустило, и он примчался сюда в надежде взять реванш за свое фиаско. Видно было, что настроение его круто изменилось: сейчас он напоминал быка на корриде, над которым хорошо поработали пикадоры. Конечно же он не мог знать, что я самым непосредственным образом причастен к тому внезапному недомоганию, но тот факт, что дама предпочла мое общество и я оказался свидетелем его позорного бегства, давало состав преступления, достаточный для самого сурового приговора.