Не пожелай зла

Командор Святого Ордена поднял на инквизитора глаза, взгляд которых стал острым, словно два кинжала:

— Он должен умереть, Сергей.

— Но… если криг его не опекает, парень может обратиться и к добру.

— Мы не имеем права рисковать. Э-маг — страшное, обоюдоострое и непредсказуемое оружие. Недаром в последнее время анхоры и смотрящие блокируют эту Силу у всех рождающихся Э-магов. Они опасаются их, и правильно делают. Тут уж лучше перебдеть. От него необходимо избавиться.

— Я займусь этим, Святой Отец.

— Только помни, что происходит в случае насильственной смерти Э-мага. Нам не нужен здесь катаклизм регионального масштаба. Ищи способ подобраться к нему так, чтобы он ничего не заподозрил. А потом примени наш новый метод.

— Мы же ни разу не испытывали его…

На губах командора появилась скупая улыбка:

— Так испытаем на нем. Когда-то же надо начинать.

Инквизитор развернулся и двинулся к выходу, когда его настигла еще одна негромкая фраза отца Николая:

— Кстати, Сергей, не дай себя обмануть положительной стороне его Силы.

— О чем вы?

— Э-маг, инициированный кригом, может обращаться к добру лишь эпизодически, в силу агонии собственной души. А может и для отвода глаз, чтобы успокоить тех, кто за ним наблюдает. Не верь этому: за малым или средним добром, сделанным Э-магом, последует такая волна чернейшего зла, в которой мы все захлебнемся. Ты меня понял?

— Да, Святой Отец.

Глава 19 ЛИХА БЕДА НАЧАЛО

(Из воспоминаний Игоря Логинова)

Екатеринбург, конец февраля — начало марта 2008 г.

Я вроде бы научился избегать разрушительных последствий кошмарных снов, но сами по себе они уходить не желали и доставали меня по-другому. Метод, с помощью которого я с ними справлялся, оказался весьма энергоемким, поэтому с утра я совершенно не чувствовал себя отдохнувшим. Но если бы все ограничивалось только этим! Кошмары камнем ложились на мою душу, мешая не только радоваться жизни, но даже нормальным, положительным образом воспринимать себя самого, что для Э-мага было в высшей степени пагубно. Сон говорил мне: в будущем я стану причиной многих смертей, а то, что он повторялся с удивительным постоянством, не позволяло мне просто отмахнуться от него, как от обычного сновидения, а превращало его чуть ли не в пророчество.

Отсюда проистекало и чувство вины. Не могу сказать, что для него не было других причин: ведь семь человеческих трупов, ставших таковыми при моем активном содействии, все-таки никуда не денешь. Впрочем, явных угрызений совести на сей счет я не испытывал — как-никак чистая самооборона плюс состояние аффекта после ранения. Да и город без этих типов станет спокойнее. Но вот будущее… Глупо, конечно, так переживать то, чего еще не случилось, а может, и не случится никогда. Тем не менее навязчивые мысли здорово действовали мне на нервы. С ними приходилось бороться всем напряжением сил, а выделявшуюся отрицательную энергию отправлять в «запасник», чтобы она не гробила мой организм.

Но, с другой стороны, эти мысли странным образом окончательно сформировали во мне желание принять участие в авантюре, задуманной моим другом Тихоновым, причем не ради денег, а ради того, чтобы помогать людям. Дело в том, что я ощутил настоятельную необходимость в искуплении как уже совершенных грехов, так и возможных будущих. В Бога я не верил — ни в христианского, ни в какого бы то ни было еще, — а потому не находил нужным взвешивать свои дурные и добрые поступки, дабы после Страшного суда меня определили в более приятное место. Моя вера несколько иная. Я думаю, что в каждом человеке есть частица некой высшей сущности. Она-то и является нашим единственным судией. Нравственным, если хотите. Почему никто свыше не карает подонков, губящих людские жизни десятками, сотнями и тысячами? Да потому что никому там нет дела до наших грехов. А значит, и отвечать мы должны лишь перед самими собой, и судить себя сами. Нет никакой Высшей справедливости, ибо негодяи всех мастей давным-давно договорились со своим внутренним цензором или просто научились его игнорировать. Беда человечества в том, что таких становится все больше. Если правы те, кто утверждает, будто человеческая цивилизация движется к собственной гибели семимильными шагами, то на каждом из нас лежит доля вины за это.

Кому дано больше власти, богатства, могущества, с того и спрос выше. Внутренний, разумеется. Э-маг, таким образом, является некой крайностью. Такие, как я, одаренные столь невероятной Силой, могут многое. Они без преувеличения способны стать как спасителями человечества, так и его могильщиками. Дар Э-мага — это в первую очередь величайшая ответственность. Следовательно, и его внутренний судия должен быть особенно строг, так как нельзя позволить этому чудесному дару воплотиться в горе, страдания и смерть.