Не пожелай зла

Пока они поднимались на лифте, Михаил голову сломал, пытаясь понять, как много известно Егорову и что на самом деле ему нужно. От этого зависела оптимальная линия поведения, которой надо придерживаться, чтобы выбраться из этой истории с наименьшими потерями. По всему выходило, что, кроме необычных способностей Игоря, других причин для интереса спецслужб не было. Но как они могли про это узнать? Может, Игорь засветился еще где-нибудь? Или…

Впрочем, додумать он не успел — створки лифта с шипением разошлись, выпуская их на восьмом этаже, где и располагалась квартира Тихонова.

— Итак, — проговорил Михаил, когда они устроились на кухне, — я вас слушаю.

— Позвольте спросить, господин Тихонов, — начал Егоров, — чем вы занимаетесь в офисе, который снимаете на Первомайской?

— У нас клуб любителей восточной медицины и философии, — не моргнув глазом соврал Михаил. — Мы общаемся там со своими единомышленниками. Читаем восточных писателей, философов, изучаем труды целителей Китая, Индии, Японии, Ирана, жизнеописание Гаутамы…

— Достаточно, — прервал его гость. — Урок вами заучен неплохо. И сколько вас, таких… любителей Востока?

— Не слишком много. Максимум собирается до десяти человек, хотя обычно меньше.

— А вот у меня другая информация. Этот офис посещаете только вы и ваш друг Логинов. И занимаетесь вы там вовсе не изучением восточной мудрости, а незаконной предпринимательской деятельностью. Лицензии на оказание экстрасенсорных и тем более целительских услуг у вас нет. Ну и налогов, разумеется, вы не платите.

Лицо Тихонова сделалось каменным:

— Воображение у вас богатое.

— Мое воображение тут ни при чем. Просто свидетельские показания одного из ваших клиентов.

— Вы обвиняете нас в мошенничестве? Посмотрим, чего будут стоить в суде показания вашего свидетеля.

— Хотите квалифицировать это именно так? Не могу с вами согласиться, хотя в отношении государства вы действительно обыкновенные мошенники. При этом вполне допускаю, что ваш друг реально помогает тяжелобольным людям.

— С каких пор ФСБ интересуют подобные мелочи?

— Это, может быть, и мелочи. А как насчет молодежной банды в Октябрьском районе, истребленной неведомо кем четыре месяца назад? Семь трупов — уже не шутки.

Михаил похолодел. На лице его не дрогнул ни один мускул, но за цвет своего лица он уже не ручался.

— А мы-то тут при чем?

— При том, что друг ваш, Игорь Логинов, обладает некими паранормальными способностями, которые направляет то во зло, то во благо. Тех семерых убил он. А вы все видели, но промолчали. А следовательно, стали соучастником. Впрочем, кому я объясняю — вы же юрист.

У Тихонова пересохло в горле:

— У вас нет доказательств.

— Есть, господин Тихонов, можете мне поверить.

— Что вам нужно?

Любезная улыбка пропала с лица Егорова. Оно стало суровым и напряженным:

— Вот это уже деловой разговор. Итак, ваш друг опасен. Не только для других, но и для себя. Мы знакомы с подобными феноменами. Они вызываются опухолью мозга. Этот дар разрушает его организм тем больше, чем чаще он его использует. Он медленно умирает, но это еще полбеды. Логинов и так-то не слишком хорошо контролирует свои паранормальные способности, а опухоль постепенно делает его неадекватным. Он — бомба замедленного действия. Взрыв может произойти в любой момент, и последствия будут ужасающими.

— Насколько? — Язык Тихонова еле ворочался во рту.

— Чернобыль помните? Реактор рванул не просто так. Среди персонала станции был такой вот феномен, к сожалению вовремя нами не выявленный. А по предварительным оценкам, Сила Логинова еще больше. Там, в переулке, против семерых грабителей он применил едва ли одну сотую своего потенциала. Риск огромен. Его нужно изолировать, пока не поздно.

— Изолировать?

— Да. У нас большие возможности. Мы попытаемся помочь ему — удалить опухоль.

— А если не получится?

— Заморозим. Криогенная техника шагнула далеко вперед. Он будет лежать в камере глубокого охлаждения, пока мы не найдем способа справиться с этой проблемой.

— Чего вы хотите от меня?

— Помощи. Вам он доверяет. Я передам вам сильное снотворное. Оно быстро растворяется в воде и не имеет вкуса. Его легко можно подбросить в чай или сок. Вы даете его своему другу, звоните нам, а мы приезжаем и забираем его. Как видите, все очень просто.

— Да, просто…

Михаил понимал, что с имитацией равнодушия он уже опоздал. Рассказ Егорова произвел на него сильное впечатление, и тот наверняка отметил сей факт. Выходит, тратить на лицедейство силы и внимание уже нет смысла. И теперь смятение чувств, усиленная работа его мысли, а также отчаянная внутренняя борьба стали видны невооруженным глазом. Наконец лицо Тихонова прояснилось, и гость понял, что тот пришел к некоторому решению, примирившему его, по крайней мере, с самим собой. Тяжелый взгляд Михаила впился в лицо Егорова.