Не позже полуночи и другие истории

– Вы кого-нибудь ищете? – спросил он.

Перед Шейлой стоял добротно сбитый парень в рыбацком, крупной вязки свитере и холщовых штанах. Судя по выговору, он был местный.

– Нет, никого, – ответила Шейла. – Я приезжая. Такой чудесный вечер, вот и решила прогуляться.

– Это место слишком глухое для прогулок. Пришли издалека?

– Из Беллифейна. Я остановилась в «Килморском гербе».

– А-а, – протянул он. – Удочками захотелось побаловаться. Рыба веселее клюет по другую сторону от Беллифейна.

– Вот как? Спасибо.

Наступило молчание. Полюбезничать с ним еще, подумала Шейла, или лучше повернуться и уйти, пожелав на прощанье доброй ночи? Взгляд парня устремился поверх ее плеча вглубь тропинки, и Шейла услышала шаги: кто-то хлюпал по грязи. Из темноты возникла еще одна фигура. В приближающемся человеке она узнала почтмейстера и не могла решить, радоваться ей или пугаться.

– Еще раз – добрый вечер! – приветствовала она его голосом, пожалуй, чересчур сердечным. – А я все-таки, как видите, не стала дожидаться утра и, пользуясь вашими указаниями, превосходно нашла сюда дорогу.

– Вижу, – сказал почтмейстер. – Я заметил ваш «остин» у поворота и подумал: надо спуститься за вами следом – мало ли что.

– Очень мило с вашей стороны, – проворковала Шейла. – Только, право, вы зря беспокоились.

– Невелико беспокойство. А береженого Бог бережет. – И, обращаясь к парню в рыбацком свитере, сказал: – Славный нынче, Майкл, вечерок.

– Славный, мистер О’Рейли, – отозвался тот. – Барышня говорит, что приехала сюда порыбачить. Ну и я ей объяснил, что по ту сторону Беллифейна клёв куда веселее.

– Что верно, то верно, если барышня и впрямь приехала сюда порыбачить, – сказал почтмейстер и впервые улыбнулся, но как-то неприятно, чересчур понимающе. – Эта барышня заходила сегодня на почту и расспрашивала о капитане Барри. Ее удивило, что его имени нет в телефонной книге.

– Вот оно что, – сказал молодой человек и, внезапно выхватив из кармана фонарик, направил луч Шейле в лицо. – Прощения просим, мисс, только вы мне прежде тут не попадались. Если вы не против сказать, какое у вас до капитана дело, я ему передам.

– Майкл живет на Овечьем острове, мисс, – пояснил почтмейстер. – Он вроде как несет вахту при капитане, охраняя его, словно сторожевой пес, от незваных гостей.

Все это было сказано с той же понимающей улыбочкой, которая так не понравилась Шейле, и она пожалела, что спустилась сюда: она явно попала в историю. Сидеть бы сейчас в уютном номере гостиницы «Килморский герб», а не стоять на берегу зловещего озера между этими двумя подозрительными типами.

– Боюсь, мне нечего передать с вами, – сказала она. – У меня к капитану сугубо личное дело. Пожалуй, я лучше вернусь в гостиницу и напишу ему оттуда письмо. Он ведь вовсе меня не ждет. И вообще, на словах объяснить, что мне нужно, очень сложно.

Ее замешательство не скрылось от мужчин. Она видела, как они обменялись взглядами, и тут же парень в свитере, сделав почтмейстеру знак головой, увлек его в сторону, где они вполголоса, чтобы она не слышала, о чем-то переговорили. Шейле стало совсем уже не по себе.

– Знаете, что я вам посоветую, – сказал парень, возвращаясь к ней с расплывшейся на лице улыбкой, чуточку слишком сладкой. – Я отвезу вас на остров, а там капитан сам решит, захочет ли он вас принять.

– Нет-нет, – проговорила Шейла, подаваясь назад. – Не сейчас. Уже очень поздно. Я вернусь сюда поутру, и вы меня отвезете.

– Лучше покончим разом, – сказал Майкл.

Покончить? Что он имеет в виду? Всего несколько месяцев назад на банкете после премьеры она хвастливо заявила, что в жизни ничего не боялась и не боится, разве только исчерпать себя до времени. Но сейчас она умирала от страха.

– Меня могут хватиться в гостинице, – быстро возразила она. – Если я в ближайшее время не вернусь, мистер Догерти заявит в полицию.

– Не тревожьтесь, – сказал почтмейстер. – У дороги меня ждет приятель. Он отрулит ваш «остин» к гостинице. А с Тимом Догерти мы это дело как-нибудь сами уладим.

И прежде чем она успела еще что-либо возразить, они, взяв ее с двух сторон под руки, отконвоировали к лодке. Нет, это невозможно, думала она, это немыслимо, и приглушенное рыдание, как у испуганного ребенка, вырвалось у нее из горла.

– Т-шш, т-шш, – шикнул Майкл. – Никто вас не тронет. Волос с головы не упадет. Сами же сказали – чудная ночь. А на воде она еще красивее. Видно, как рыба играет.

Он помог ей спуститься в лодку, решительно оттеснив на корму. Почтмейстер остался на берегу. Слава богу, подумала Шейла, на одного по крайней мере меньше.

– До скорого, мистер О’Рейли, – вполголоса попрощался Майкл, запуская мотор и сбрасывая конец с комля.

– До скорого, Майкл, в добрый путь, – отозвался почтмейстер.

Лодка скользнула из камышей в открытую воду. Тук-тук – негромко и ровно застучал мотор. Почтмейстер взмахнул рукой, повернулся и побрел, подымаясь по склону, в направлении тропинки.