(Не)правильная пара

Скромница, твою мать. На самом деле — нет. Она — зубастая пиранья, ищущая жертву. Становиться её добычей я не собирался. Вышел из машины, открыл пассажирскую дверь, прозрачно намекнув блондинке — выметайся, но она осталась сидеть в салоне.

О, Луна… Я ведь хотел по-хорошему.

— Ещё немного, и я отвезу тебя к нам в участок. Оформим для тебя гостиничный номер на пару суток.

— За что?!

— Не знаю, — я пожал плечами. — За проституцию можно, а можно что-нибудь серьёзное пришить.

Лесли вылетела из машины.

— Зря ты так, Дан, — смотрела на меня, сверкая злющими глазищами. — Мия Саммерс — та ещё сучка.

Моя рука сама потянулась к говорливой девице. Я ощутимо сжал пальцами её скулы. Запищала.

— Я просил тебя следить за языком, — хрипел ей в лицо. — Просил?! — добавил в тиски силы.

— Прости-и-и… — завыла.

— Пошла вон, — отпихнул её от себя.

Блондинистая девица, не помня себя от страха, побежала домой. Я сплюнул на асфальт, выдохнул. Почему такие, как Лесли, не понимают по-хорошему? Возможно, мне стоило воплотить угрозу в жизнь и отвезти её в участок? Посидела бы в камере сутки, другие, глядишь, ума бы прибавилось. Но, откровенно говоря, тратить на это время сейчас — роскошь. Инстинкты требовали срочно мчать домой. Омежка осталась там с Максом. Умом я понимал — мешать им не стоит, но хор сиюминутных желаний перепел рассудок.

* * *

Я стояла у окна кухни, вглядываясь в темноту, а в голове ни одной мысли. Аварийная остановка мозга. Думать я не могла, и это вовсе неплохо. Чувствовать боль на максимуме не хотелось. Она бродила где-то в глубине сердца, глухо скулила и просилась слезами наружу. Но я стойкий оловянный солдатик.

Я коснулась пальцами своих губ, истерзанных грубой лаской и жёсткой щетиной Дана. Во рту до сих пор его вкус, в носу — запах дорогущего парфюма. Я не устояла перед натиском… И никаких гарантий, что устою или, того хуже, сама на него наброшусь.

Недопустимо.

У него есть подружка — Лесли, а у меня появился ещё один повод ненавидеть бывшую начальницу. Куда и зачем Дан её повёз, можно догадаться. Козёл! Я прикусила губу до боли.

Надо уходить из этого дома. Никакие деньги не стоят такого кошмара. Найду другую работу. Две. Только Максу всё объясню…

Боже… Макс!

Сердце бешено забарабанило, а ноги сами понесли меня в гостиную. Я не зря переполошилась — плюшевый зверь сидел в инвалидном кресле за столом и смотрел остекленевшими глазами куда-то в незримую Вселенную. У меня грудь сдавило от боли. Ему всё это за что?! Старался, готовил блюда… Свечи, сервировка и надежда, что я и брат оценим его мастерство, но вместо «звезды Мишлена» шеф-повар получил плевок в душу.

Подошла к плюшевому зверю, встала позади и опустила ладони на его плечи:

— Макс… — сорвалось с моих губ шёпотом.

— Как ты? — отозвался тихо и накрыл мою руку своей лапой.

— Плохо, — призналась, и к горлу подкатил комок истерики. — Я больше не смогу быть твоей сиделкой. Прости, — сомкнула веки, из глаз покатились слёзы.

Горячие плечи Макса исчезли из-под моих ладоней. Я не открыла глаза, но кожей чувствовала — плюшевый зверь в гостиной.

— Мия, — позвал меня. — Иди сюда.

Я разлепила веки. Макс перебрался из коляски на диван и теперь приглашал меня занять место рядом с ним. Всхлипнула ещё раз и принялась вытирать слёзы. Надо поговорить… На-до!

— Тебе нравится Дан? — Макс задал вопрос, и я смущённо отвела глаза. — Я понял, — он выдохнул. — Мия, но… Ответь… Что ты чувствуешь ко мне?

Мои щёки налились красным. Боже! Дышать сложно. Собиралась поговорить с Максом про увольнение, а не отвечать на такие интимные вопросы. Дан мне нравился, да. Он притягивал к себе каким-то животным магнетизмом. Самец — сильный, смелый, властный. Жёсткий и пугающий псих, но безумно привлекательный. А Макс? Макс другой — он нежный, трогательный, но не менее мужественный, чем его брат. К нему меня тоже тянуло с тем же животным магнетизмом. Плюшевый зверь — самая сладкая женская фантазия, парень, который будет на руках тебя носить. Рядом с ним тепло и уютно. Когда Макс смотрит на меня вот так, как сейчас, я попадаю в его мир. Там не слишком просторно, но очень комфортно. Мне.

— Можно я не буду отвечать? — собралась с силами и посмотрела в чёрные глаза с грустинкой.

— Не отвечай, — согласился. — Пока не отвечай.

— Но я…

— Чш-ш-ш, — приложил указательный палец к моим губам. — Мия, я прошу тебя остаться. Ни я, ни брат не будем тебя донимать, клянусь. Ты должна подумать. Хорошо? — с надеждой посмотрел на меня. — Сделаешь выбор, когда будешь готова.

У меня в груди взволнованно трепыхалось сердце. Макс удивительно проницательный человек. Я и полслова не обмолвилась, что чувствую к нему, а он всё понял.

— Поцелуй меня, — снова попросила о том, о чём не должна была.

Зачем, боже?! Безумие какое-то!

Но отыграть назад не вышло. Плюшевый зверь будто только этого и ждал. Нежно коснулся моих губ своими губами, и я пропала. Лаская мой рот языком он, будто нежностью меня поил, и от этого я задыхалась, умирала в его руках. Каждый выдох — маленькая смерть, вдох — рождение.