Не. Прикасайся ко мне

– Если быть честной, этот завтрак от него, – сказала Апрель и облизала шоколад с пальца. – Он считает, что ты выглядела вчера немного усталой и это могло бы тебе помочь. Он сунул мне в руку десять долларов и велел купить нам что-нибудь поесть.

Представляя, что Гэвин беспокоится обо мне, я ощутила жар и почувствовала, что лицо краснеет. Мне оставалось лишь надеяться, что Апрель не заметила этого в приглушенном свете фургона. Я была озадачена своей реакцией. Мне было неприятно, что Гэвин видит меня насквозь? Или я рада, что он думает обо мне?

– Это очень мило с его стороны.

– Да, – фыркнула Апрель и закатила глаза. – Я вчера с радостью придушила бы его, когда он согнал меня с дивана. Но потом он пришел с этим предложением, и я не могла больше сердиться. Он, наверное, самый заботливый эгоист в мире. А кроме того, в выходные он не здесь. – Апрель произнесла последнее предложение очень медленно и при этом ожидающе посмотрела на меня.

Я нахмурила лоб:

– То есть?

– Я наконец могу спокойно посмотреть сериал, а ты не должна спать в машине, так как диван свободен с вечера пятницы до второй половины дня воскресенья.

– А где будет твой брат? – спросила я уклончиво.

– Наш папа заберет его, чтобы отремонтировать дома крышу. Мачеха забронировала велнес-уикенд, и я не хочу мешать задушевному общению отца с сыном, поэтому останусь здесь. Ты ведь придешь?

– Я не знаю, – медленно ответила я.

– Пожалуйста! – Апрель простодушно смотрела на меня. – Я не хочу сидеть одна! А кроме того, кто-то должен удержать меня, когда я покушусь на пятую упаковку чипсов.

Я понимала, что одиночество и чипсы лишь предлог, чтобы выманить меня из фургона, но я не могла обижаться за это на Апрель. Вероятно, я поступила бы на ее месте точно так же. И если Гэвина не будет, у меня не было никаких причин отказываться от ее предложения.

– Хорошо, но только если согласен твой брат.

– Конечно он согласен. – Апрель улыбнулась мне и отправила в рот остаток маффина.

Я улыбнулась в ответ и признала, что рада проводить больше времени с Апрель. Без моей лучшей подруги Меган, которую я вынуждена была оставить в Мэне, в Неваде мне было довольно одиноко. Мне недоставало общения, и перспектива поспать две ночи на диване, а не в VW, тоже была довольно заманчивой.

Пока я доедала маффин, Апрель подробно рассказала мне о сериале, который она смотрит, а я ей – об изготовлении украшений. Как оказалось, в свободное время Апрель любила бывать в Интернете на сайте Etsy и знала мой магазин, поэтому она поддалась на уговоры помочь мне на выходных с заказами.

Мой второй день в университете был менее напряженным – прежде всего из-за того, что не надо было работать в книгохранилище и, соответственно, видеть Луку.

На психологии Гэвин сидел через несколько рядов позади меня. Он кивнул мне, но не заговорил со мной. Одно мгновение я думала подойти к нему и поблагодарить за завтрак, но отмела эту мысль так же быстро, как она пришла. После семинара о научном письме я пошла к своему фургону, держа в руке сэндвич с сыром из автомата. Я ела и листала книгу из списка профессора Эриксена, которую взяла на перерыве в библиотеке. Я понимала далеко не все и ничего не могла подчеркнуть в библиотечной книге. Вместо этого я наклеивала стикеры на места, которые позже хотела найти в Интернете.

Вечером я работала над украшением и наслаждалась одиночеством, когда звонок мобильного телефона оторвал меня от мыслей. Я отложила в сторону цепочку, надеясь всей душой, что это не мама. Я вытащила телефон, лежавший под одеялом, и облегченно вздохнула, увидев на дисплее имя Меган. С радостью, но и угрызением совести, я ответила:

– Привет!

Меня приветствовало молчание, за ним последовала эйфория:

– Ты жива! Я уж думала подавать заявление о пропаже.

Для девушки голос Меган был необычно низким, но одновременно чувственным. Я очень любила слушать, как она говорит. В иные ночи, когда я не могла заснуть, так как меня не отпускал страх, я звонила Меган. Она рассказывала мне тогда в мельчайших деталях о своем дне или творчестве, а иногда просто читала что-нибудь вслух. Звук ее голоса действовал на меня успокаивающе, и мы не раз шутили, что ее предназначение – записывать аудиокниги.

– Извини, что не позвонила тебе. – Я вытянулась на спальном мешке. – В Мэне все в порядке? Или Нью-Йорке? Или где бы ты ни была…

Меган засмеялась.

– В Мэне. Да, здесь все по-прежнему, кроме того, что в «Волмарте» изменили порядок на полках. Очень интересно. Ах да, я покрасила волосы в бирюзовый цвет.

– Сексуально. – Я засмеялась, меня мало удивила эта новость. С тех пор как нам исполнилось по пятнадцать, Меган регулярно красила волосы во все цвета радуги. Ежемесячно чередовала она зеленый, синий, красный и разные их оттенки, иногда переходя на белый, серый и черный. И любой цвет был ей к лицу.

– Я уже послала тебе фотографию по электронной почте, – сказала Меган.

– Я посмотрю завтра.

– Напиши мне, как тебе она.

– Несомненно, замечательная, – ответила я и добавила: – Как всегда.

Меган наполовину довольно, наполовину пренебрежительно фыркнула.